Моя Нини, не в силах сообщить мне об этом, известила о случившемся моего Попо, который прервал работу в университете и отправился забирать меня в школу. Меня вызвали с урока и, когда я увидела, что дедушка меня ждал, то узнала о произошедшем прежде, чем он успел сказать хоть слово. Дейзи! Я видела её бегущей, видела и автомобиль, видела мёртвое тело маленькой собачки. Мой Попо обнял меня своими огромными руками, прижал к груди и заплакал вместе со мной.
Мы положили Дейзи в коробку и похоронили её в саду. Моя Нини хотела завести ещё одну собаку, максимально похожую на мою любимицу, но мой Попо сказал, чтобы она думала не о том, кем теперь заменить Дейзи, а о том, как жить дальше без неё. «Я не могу, Попо, я её так любила!» — безутешно рыдала я. «Эта любовь лишь в тебе, Майя, а не в Дейзи. Ты можешь дать её другим животным, а то, что причитается мне, дать и мне», — ответил мне мудрый дедушка. Этот урок о горе и любви служит мне и сейчас, поскольку правда в том, что я любила Даниэля больше себя самой, но не больше, чем моего Попо и Дейзи.
Новости плохие, очень плохие — «дождь идёт лишь на мокрой дороге», как говорят здесь, когда наваливаются несчастья; сначала Даниэль, а теперь и это. Как я и боялась, ФБР напало на мой след и офицер Арана добрался до Беркли. Это не означает, что он появится и на Чилоэ, говорит Мануэль, чтобы меня успокоить, но я сильно напугана, поскольку если офицеру не надоело искать меня ещё с прошлого ноября, он не отступится сейчас, когда нашёл мою семью.
Арана появился в дверях дома моих бабушки и дедушки в штатском, но помахивая в воздухе своим удостоверением. Нини была на кухне, и мой папа пригласил его войти, думая, что речь шла о чём-то, связанном с правонарушителями Майка О’Келли. Бабушка была неприятно удивлена, узнав, что Арана расследовал дело о фальшивых деньгах и хочет задать несколько вопросов Майе Видаль, вымышленной Лауре Баррон. Дело практически закрыто, добавил офицер, но девушка по-прежнему в опасности, и он обязан защищать её. Испуг, охвативший мою Нини и моего папу, был бы куда сильнее, не расскажи я им, что Арана — порядочный полицейский и всегда относился ко мне хорошо.
Моя бабушка спросила, как он меня нашёл, и Арана без проблем объяснил, поскольку был горд своим «нюхом настоящей ищейки», как Нини прокомментировала в сообщении Мануэлю. Полицейский начал с самой простой подсказки: компьютера отделения полиции, где просмотрел списки пропавших без вести девушек в стране за 2008 год. Искать данные за предыдущие годы не было необходимости, поскольку, познакомившись со мной, офицер понял, что я беспризорничала не слишком долго: уличные подростки быстро приобретают безошибочно узнаваемый отпечаток беспомощности. В списках были дюжины девочек, но он ограничился теми, кому было от пятнадцати до двадцати пяти лет, проживающими в Неваде и соседних штатах. К большинству дел прилагались фотографии, хотя некоторые были относительно не новыми. Арана хорошо запоминал лица и смог сократить список до четырёх девочек, одна из которых привлекла его внимание, поскольку объявление о её пропаже совпадало с датой знакомства с предполагаемой племянницей Брэндона Лимана: июнь 2008. Изучив фотографию и предоставленную информацию, полицейский пришёл к выводу, что именно эту Майю Видаль как раз и искали — вот так он узнал моё настоящее имя, мои данные и адрес академии в Орегоне и моей семьи в Калифорнии.
Оказалось, что мой папа, вопреки моему предположению, искал меня месяцами и разместил мои данные во всех полицейских участках и больницах страны. Арана позвонил в академию, поговорил с Анджи, выяснив недостающие подробности, и таким образом вышел на старый дом моего отца, новые жильцы которого дали ему адрес разноцветного особняка моих бабушки и дедушки. «Повезло, что дело поручили именно мне, а не другому офицеру, поскольку я убеждён, что Лаура или Майя, — девочка хорошая, и я хочу помочь, пока всё не слишком усложнилось для неё. Я намерен доказать, что её участие в преступлениях было незначительным», — сказал им офицер в конце своего объяснения.
Ввиду столь сердечного отношения Араны моя Нини пригласила его сесть с ними за стол, и отец открыл лучшую бутылку вина. Офицер заметил, что суп вышел идеальным для такого туманного ноябрьского вечера, не является ли он национальным блюдом родной страны сеньоры? Он обратил внимание на её акцент. Мой папа сообщил, что это была запеканка из птицы в бульоне, рецепт которой, как и вино, родом из Чили, и что и его мать, и он сам родились в этой стране. Офицер хотел узнать, часто ли они ездили в Чили, и отец объяснил, что они не были там вот уже более тридцати лет. Моя Нини, внимательно слушавшая каждое слово полицейского, незаметно стукнула сына под столом, чтобы тот ни о чём далее не распространялся. Чем меньше Арана знал о нашей семье, тем лучше. Нидия почуяла ложь в словах полицейского и вмиг насторожилась. Каким образом он закроет дело, если так и не вернули ни фальшивых денег, ни пластин для их печати? Она также прочла репортаж об Адаме Трэворе в журнале и целые месяцы изучала международную торговлю фальшивыми деньгами, считая себя практически экспертом, и знала коммерческую и стратегическую ценность этих пластин.