Пещеру сторожат имбунче, наводящие страх существа, в которых колдуны превращают появляющегося в семье первенца мужского пола, выкрадываемого ими же ещё до крещения малыша. Способ переделывания ребёнка в имбунче столь же дик, как и невероятен: ему ломают ногу, выкручивают её и засовывают под кожу на спину, в результате чего получается чудовище о трёх лапах, которое никуда не сбежит. Далее к бедняжке применяют мазь, после которой у него образуется толстая козлиная кожа, разделяют язык наподобие змеиного и кормят исключительно разложившейся плотью покойницы да молоком индианки. По сравнению с этим ребёнком какой-нибудь зомби, надо сказать, ещё счастливчик. Я спрашиваю себя, каким же развращённым умом надо обладать, чтобы осуществлять подобный ужас.
Теория Мануэля заключается в том, что Прямая провинция или Майория, как её ещё называют, изначально являлась некой политической системой. Но уже в XVIIIм веке местные индейцы, уильиче, восстали против испанского господства, а чуть позже и против чилийской власти. Предположительно, они же сами и образовали тайное правительство, взяв за его основу административный стиль испанцев и иезуитов, поделили всю территорию на королевства и в каждом избрали своих президентов, нотариусов, судей и т. д. Всего там было тринадцать главных колдунов, подчиняющихся королю Прямой провинции, королю Наземному и королю Подземному. Поскольку было необходимо сохранить всё в тайне и управлять населением, правительство создало атмосферу порождённого самой Прямой провинцией суеверного страха, в результате чего политическая стратегия обернулась некой традицией волшебства.
В 1880 году было арестовано несколько человек, обвиняемых в колдовстве, их судили в чилийском городе Анкуд и впоследствии расстреляли, таким способом покончив с коренным населением Майории, хотя и сейчас никто не утверждает, что данная цель была достигнута.
— Ты веришь в колдунов? — спросила я Мануэля.
— Нет, но всё же, должно быть, они существуют, как, по крайней мере, говорят в Испании.
— Скажи мне, да или нет!
— Невозможно доказать плохое, Майя, но успокойся, я живу здесь уже много лет, и единственная колдунья, которую я знаю, это Бланка.
Бланка ни во что из этого не верит. Она сказала мне, что имбунче были придуманы миссионерами, чтобы заставить семьи чилотов крестить своих детей, но мне это кажется достаточно экстремальным средством даже для иезуитов.
— Кто такой некто Майк О`Келли? Я получил непонятное сообщение от него, — заявил мне Мануэль.
— Ах, тебе написал Белоснежка! Это один надёжный ирландский друг нашей семьи. Возможно, это идея моей Нини общаться с нами через него для бoльшей безопасности. Я могу ответить ему?
— Напрямую нет, но я могу отправить ему сообщение от тебя.
— Эти меры предосторожности преувеличены, Мануэль, что ещё ты хочешь от меня услышать.
— У твоей бабушки, должно быть, есть веские основания столь осторожно себя вести.
— Моя бабушка и Майк О’Келли — члены «Преступного клуба», и они бы многое отдали за то, чтобы быть замешанными в настоящем преступлении, но им придётся довольствоваться игрой в бандитов.
— Что это за клуб? — обеспокоенный, спросил он меня.
Я объяснила ему всё с самого начала. Библиотека округа Беркли наняла мою Нини за одиннадцать лет до моего рождения, чтобы она рассказывала детям истории и тем самым занимала их после школы и до возвращения родителей с работы. Вскоре после этого Нидия предложила библиотеке циклы детективных историй для взрослых, и эта идея была принята. Затем они с Майком О`Келли основали «Преступный клуб», как они его называют, хотя библиотека рекламирует его как «Клуб нуара». Во время рассказывания детских сказок я была единственной взрослой среди детей, ловящих каждое слово моей бабушки, и порой, когда ей не с кем было меня оставить, она брала меня с собой в библиотеку и на чтения для взрослых. Сидя на подушке, скрестив ноги, точно факир, моя Нини спрашивала детей, что именно они хотят услышать, и чуть позже кто-то предлагал тему, и менее чем за десять секунд она сочиняла историю. Мою Нини всегда раздражала искусственность счастливого финала в детских сказках; она считает, что в жизни нет конца, а есть лишь начало, люди то и дело бродят повсюду, спотыкаясь и теряясь. Поощрение героя и наказание злодея кажется ей ограничением. Но чтобы сохранить свою работу, бабушка должна была придерживаться традиционной формулы: колдунья не может безнаказанно отравить служанку и выйти замуж за принца. Моя Нини предпочитает взрослую аудиторию, потому что болезненные убийства не требуют счастливого финала. Она очень хорошо подготовлена, прочла все существующие полицейские дела и всю имеющуюся судебно-медицинскую экспертизу, и говорит, что вместе с Майком О`Келли они могли бы с большой лёгкостью сделать вскрытие на кухонном столе.