Над головой небо внезапно распогодилось, и в прорехах облаков неуверенно выглядывало заходящее солнце. От этого зрелища мне почему-то захотелось плакать. Слезы потекли внезапно и отчаянно, дышать стало трудно и голос удержать от рыданий тоже. Не то эта тварь что-то почуяла или услышала, но оно забесновалось внизу и рвануло куда-то в сторону издавая при этом не то рёв, не то скулёж. Я сразу вспомнила что именно с той стороны лестница что ведёт на второй этаж и подорвалась прямо из положения лёжа, не обращая внимания ни на головокружение, ни на боль в ребрах. Заметалась среди брёвен досок и прочего мусора и хлама ища выход, клянусь если бы нашла окно или пролом в стене, то выпрыгнула бы на улицу не задумываясь и плевать, переломала бы я при этом себе ноги или нет. Но выхода не было, и я просто бестолково металась и понимала это, но что ещё можно было сделать в данный момент. Лестница на второй этаж оказалось под сильным завалом, но именно там сейчас отчетливо слышались удары и скрежет, от чего пыль и доски подпрыгивали вверх, но всё ещё не пускали его ко мне. В руках оказалась какая-то палка, когда я её схватила не помню, а в голове только одно:
— Господи спаси и сохрани! Дай сил защитить. Мамочки, кто там есть на небесах простите меня за то, что не ценила всё то что было при жизни!
И так бес перерыва снова и снова. Бежать было некуда и оставалось лишь принимать бой. Я затаилась за сломанной балкой достаточно массивной, что бы она меня скрыла почти полностью, не далеко от прохода, где так активно пытались сюда войти, в надежде что, если эта тварь ворвется я может успею проскочить на лестницу, а там и из дома. Палку свою держала как бейсбольную биту, невольно подражая актёрам из какого-то американского фильма. А в голове по-прежнему:
— Господи спаси и сохрани!
И тут куча мусора практически взорвалась и в образовавшийся лаз суетливо начало протискиваться оно. Лаз оказался не таким и просторным что бы это существо запросто смогло войти, и эта тварь попросту застряла, но всё равно пыталось пролезть. Я этого как раз и ждала, но увидев эту тварь так близко, чуть было банально не описалась и начала звать маму. Правда про себя. Я бы на вас посмотрела если бы вы такое увидели непосредственно рядом с собой. Представьте себе — огромного, лысого волка с человеческими конечностями и бешенством в придачу. Из рта у него идёт кровавая пена, глаза что буквально вылезают из орбит. Когти на вполне человеческих руках такого размера что Фредди Крюгер позавидует, рвут доски на полу как бумагу. И эта дрянь ещё и не переставая ревёт дурным голосом. Больше всего его поведение напоминало сумасшедшего в припадках.
И вот сейчас это нечто рвалось ко мне. Хорошо ещё что застряло. Пару секунд я боролась с собой, головой понимая, что другого такого случая мне не представиться и надо действовать, а не ждать, когда оно освободится. Кто бы только знал, как трудно заставить себя нанести удар, даже если понимаешь, что это твой единственный шанс остаться в живых. Но вот я всё же делаю первый шаг из своего укрытия, второй. Боже, какой же страшный этот монстр кто бы только знал. И тут, это замерло и медленно повернуло свою морду ко мне. Посмотрело на меня, хотя точно не знаю видело ли оно, уж больно глаза у твари были мутные. А потом как взвоет. От шока я подпрыгнула на месте и с криком:
— Господи прости!
Врезала этой твари палкой по голове. Стоит ли говорить, что от этого ничего не изменилось. Хорошо, что палка не сломалась, хоть она и была достаточно длинной, кажется это была ручка от метлы. Но всё же я почувствовала, что назад дороги нет и начала со всей дури колотить своей импровизированной битой эту тварь. Со стороны это эпическая битва смотрелась конечно комично, застрявший на половину монстр ревёт машет своими граблями как вентилятор, а вокруг него с визгом прыгает девчонка и колошматит его палкой почём зря, периодически выкрикивая что-то вроде:
— Мамочка!!! Господи!!! Помоги мне!!!
Не знаю какой именно ущерб я этому монстру наносила, мне казалось, что все мои усилия ему откровенно говоря до лампочки. Как он орал, так и продолжал орать, как дёргался, так и дёргался, как махал руками, так и продолжал махать как я его не дубасила. У меня самой уже истерика была, но вдруг что-то мигнуло, и я на мгновение ослепла, а внутри всё содрогнулось неприятно словно я уксуса выпила. Когда я проморгалась тварь уже лежала пластом и больше не подавала признаков жизни, а я держала в руках обугленную палку, которая продолжала дымиться. Я села там, где стояла с отвисшей челюстью, а за одно и забыла, как нужно моргать. Я тупо пялилась то на это существо, то на своё грозное орудие, то на свои руки, которые вполне отчётливо пекло и ладони покраснели. И никак не могла понять, что собственно это было, поэтому не переставая задавала себе вопросы:
— Это я сделала или в меня молния прилетела? А как? Я что умудрилась откопать супер-пупер артефакт? Ага, в виде палки от метлы. Ничего умнее придумать не могла? А вдруг по близости пасётся ещё парочка таких вот монстров?
После этого диалога с собой, я поступила с этими вопросами проще, выкинула их из головы до поры до времени. И стала прислушиваться к звукам, доносящимся до меня. В доме царила тишина, с улицы же доносились крики о помощи, вопли, какие-то стуки, но как-то приглушённо, из чего я сделала вывод, что основное веселье сейчас где-то далеко от меня. Я отошла подальше от трупа монстра и села у противоположной стены сжимая в руках свою палку, она уже раз спасла мою жизнь, так что искать замену смысла не было. И принялась ждать. Чего? А всё равно чего, главное, что выходить наружу, рискуя нарваться на ещё кого-то я не собиралась. За всю свою жизнь мне не приходилось драться с кем-либо на смерть и теперь пережив это, я пришла к выводу что мне это совсем не нравится, хоть адреналин в крови и зашкаливает, судя по тому как меня трясёт.
Сидела я долго, мучительно вслушиваясь и пытаясь понять, что делать и когда же это наконец закончится. Так собственно прошла бессонная ночь, и наступило утро. Как я не околела от холода ночью не знаю, ноги затекли и превратились в лёд, но я по-прежнему даже не думала двигаться с места. Есть я не хотела, да и не смогла бы, а вот пить хотелось, но я бы сидела, не двигаясь ещё долго может и до самой смерти, если бы внизу не раздался бы обнадёживающий шум. Я сначала чуть не умерла от разрыва сердца от этого грохота, решив, что меня эти монстры всё же нашли, но прислушавшись поняла так шуметь могут только люди. Топот был такой, что казалось там внизу стадо мамонтов в догонялки играет, попутно снося всю мебель что им под ноги попадается. При этом они ругались так энергично, но не понятно на кого. Я обрадовалась, но подавать признаки жизни не спешила. Там внизу были мужчины и при том мне не знакомые, а я пока ещё не совсем из ума выжила что бы доверять первым встречным. Здравый смысл, наученный многочисленными триллерами и детективами, утверждал: — что мало-ли кто это такие, может это они натравили тех монстров на нас, а теперь обход делают. У страха как известно глаза велики, и мне казалось, что постороннего народу набилось в дом превеликое множество. Но реальность как всегда оказалась куда прозаичней, чем мерещилось, их было двое.
Когда труп монстра, застрявшего в проходе, исчез в этом самом проходе, а прочий хлам раздался в разные стороны, там показалась косматая голова мужика. Эта голова вращала глазами по сторонам и таки углядела меня, съёжившуюся у стены с черенком от метлы в обнимку. Пару мгновений мы не моргая пялились друг на друга, не знаю, что видел он, а я лично не могла понять, что у мужика за ненормальный взгляд и только потом до меня дошло что он косит со страшной силой. И я усмехнулась этому открытию. Мужик моргнул и завопил кому-то, мне не видимому:
— Крен тут девка какая-то.
Ему ответили.
— И что? Ты мертвых девок не видел, что ли?
— Да не, она живая, смеётся. Видать в уме повредилась.
Меня задело, отпустило напряжение и понесло. Я встал, потянула спину, подошла к этому нахалу и открыла рот. И понеслось. Я высказала этому косому дятлу, всё что я думаю о его уме, роже, остальных частях тела, а также монстрах, этом мире в целом и моей жизни в частности. При чём делала я это весьма красочно, экспрессивно и громко, очень громко. Меня тут же перекосило, так как у меня затекло решительно всё, но это меня не остановило, и я орала во всё горло, размахивала руками, стараясь ещё и жестами подтвердить свои слова и даже бегала на весьма ограниченном, доступном мне пространстве. Замолчала только тогда, когда у меня закончились все синонимы к таким словам как дурак, урод, сволочи и я взяла передышку пытаясь ещё что-нибудь этакое сказать. Ответ на мою прочувственную речь послышался уже со двора. Спокойный и властный голос произнес: