Шок меня накрыл, когда мы весёлой гомонящей толпой подошли к лесу. Впереди частокол деревьев, каких не знаю деревья они и в другом мире деревья высокие и с листьями, сзади поле, трава по пояс, кустики, деревца молоденькие, солнышко светит, птички поют и вдруг все девчонки, не сговариваясь и не переставая гомонить между собой как по команде задрали свои юбки и присели по малой нужде. Я выпала в осадок и села на попу где стояла, благо трава действительно была высокой и не было видно чего я там расселась. Когда все двинулись дальше в лес, я еле-ели заставила себя подняться и механических переставляя ноги потопала за остальными, стараясь держать лицо. Но судя по тому, что меня подхватили под оба локотка и наперебой стали уверять что здесь то всё прочесали и просеяли и никого здесь нет, а жених у меня ещё будет, я поняла, что лицо-лицом, а глаза то у меня из орбит вылезают. Дальнейшее особо не запомнилось, ну ходили, ну вроде бы я даже болтала и собирала грибы, кстати местные грибы больше всего напоминали наши сморчки и лисички только большие и еще были какие-то странные, напомнили мне макароны спиральками только на грибных ножках. Добили меня девчонки на выходе из леса потому как ритуал повторился, и на обратном пути я постоянно повторяла себе: — «только не смейся, только не смейся»!
По возвращению я отдала грибы сестре, выслушала комплименты о том какая я умница, красавица (все же любит меня сестричка, ой как любит, я не думаю, что такие сильные чувства моя родная сестра ко мне питала, она у меня вообще сдержанная была). И стала я во круг неё круги наматывать, раздумывая как бы так разговор повернуть что бы она мне объяснила, что за чертовщина там у леса была. Ну не могла я выкинуть такое из головы — всё это было сделано явно непросто так, а значит я должна быть готова к тому что нечто такое и впредь может случиться и от меня будут ждать подобного поведения. Может в следующий раз все разом присядут уже по большой нужде — нет этого я уже не переживу.
Сестричка как всегда летала по всему дому, хватая то одно, то другое и все делала-делала как розовый кролик-энерджайзер и говорила-говорила. Я вообще заметила, что она всегда говорит, если в поле её зрения попадает хоть кто-нибудь, уж не знаю с чем это связанно, может просто характер такой или может привычка. Я в свое время поймала себя на том что всегда держу телевизор включенным в независимости от того есть, кто в квартире кроме меня или нет, смотрю я его или нет, главное, чтобы он работал. Вот и у неё наверно так же — есть собеседник, значит нужно говорить, причем мне кажется она сама не всегда отслеживала что, она рассказывает так как периодически перескакивала с одной темы на другую и предложения бывало не заканчивала. Вот я и пыталась подловить подходящий момент в её речи чтобы затронуть интересующую меня тему и мне таки повезло, когда речь зашла о споре двух семей за распашку поля у самого леса.
— Вот, а Руури ей и говорит, мол нечего засматриваться на чужое, а Маари ей в ответ это какое такое чужое, когда всю жизнь наше было …
На этом слове я сделала максимально заинтересованное лицо и быстро вклинилась.
— И не бояться у леса пахать? После всего того что было?
Она всплеснула руками.
— Да ты что этих двоих не знаешь? Да они ради клочка никудышней земли любого на кусочки прорвут. И «чёрным» эти две старухи (им примерно по сорок лет) даром не сдались.
— А мы с девчонками сегодня перед тем как в лес войти меры приняли.
Сказала я, как бы невзначай, при этом тщательно подбирая слова и насторожилась, когда сестричка замолчала и подняла на меня вопросительный взгляд. Подумала немого, подняла глаза на потолок и рассмеялась.
— Это средство только на лесных духов действует, а «чёрным» то что с того. Какая же ты всё же глупенькая ещё. Всему то тебя учить приходится.
— А что этот способ действительно помогает?
Старалась я говорить общими фразами.
— А то как же, ещё как помогает. Вот помнишь этот рыжий шебутной в лесу заблудился, его потом ещё только к закату нашли. Так это его лесные духи так закрутили, что он из лесу в трёх шагах от родной опушки заплутал и не вышел бы сам. Так оно и бывает не отвадит человек со своего следа духов вот они его и держат у самой кромки леса и не вперёд и не назад, развлекаются в общем.
— А что нет какого другого способа?
Наморщила я нос. А про себя думаю не дай бог такое каждый раз демонстрировать придётся, я же не смогу.
— Ну как же, всё же время так делали и не плутали. Маги — им такое не нужно. И амулеты ещё всякие можно одеть. Благородные часто амулетами пользуются, но они же дорогие их только маги и ведьмы делать умеют.
Да, весело мне тут всё-таки, аж до слёз.
Кстати о слезах точнее об их пользе. Местные косметологи (всё женское население) уверяют что от слёз только польза и никакого вереда — это и цвет лица улучшает и глаза сиять заставляет и даже грудь говорят от этого растет, моя сестричка этому верит ещё как верит. Вообще с косметологией, гигиеной и медициной здесь на удивление весьма неплохо дело складывается, их просто нет, всё из разряда народных средств. Как и говорил Филатов; — Захворала? Не беда съешь лягушку из пруда. Нет надёжней медицины чем природная среда.
Конечно в первые дни моего пребывания в новом теле вопросы личной гигиены мне были откровенно говоря фиолетовы настолько, ну, насколько они вообще могут быть фиолетовы. Но жизнь есть жизнь и физиологические процессы никто не отменял.
Местный туалет — типа сортир сельский обыкновенный (сарай, три доски, одна яма) с местными лопухами вместо бумаги и тазик воды под рукой. Умывальник — тазик с водой рядом с домом и бочка с той же водой. Баня — конечно же здесь была баня, хоть и топилась по-черному и это был маленький, скошенный на один бок бревенчатый домик, с единственной лавкой внутри и крохотным закутком где раздеваются, ну и печь из камней по середине. Но зато её топили каждый день, если есть потребность и желание иди, не хочешь не заставляют. Вот собственно и все удобства. Косметические и гигиенические штучки либо покупали в основном духи или, например, помаду, а вот аналог шампуня или маску для лица делали сами чуть ли не по семейным рецептам.
И не могу сказать, что мне всё это было не знакомо, скорее даже наоборот. Что я только сама не делала, насмотревшись передач по телевизору и не начитавшись разных форумов: пивом волосы мыла, сметаной лицо мазала, ромашку в ванной замачивала. Так что меня ничуть местные изыски не напрягали, даже наоборот начала задумываться, а нельзя ли мне на этом бизнес какой замутить. Знаний об этом у меня всяко больше чем у местных. Пришла к выводу что в будущем вполне, но пока всё упирается в незнание местной флоры и фауны, хотя конечно память Иллии услужливо позволяла мне опознать ряд растение и их свойства при условии, что я это самое растение увижу своими глазами.
Несказанно порадовало меня и то как местные жительницы решали насущный женский вопрос, который неизбежно напоминал о себе каждый месяц. Как-то рано утром, я как раз в очередной раз пыталась одеться во все положенные балахоны и при этом не выглядеть огородным пугалом, сестричка подкралась ко мне сзади, отчего я чуть заикаться не начала, и таинственно зашептала на ухо, воровато оглядываясь на остальных.
— Иллии у тебя как…? Тебе не пора пить отвар…?
— Какой отвар?
Вытаращилась я на неё как баран на новые ворота.
— Ну тот отвар… Ну тот что все приличные девушки пьют.
— А тот отвар ….
Протянула я стараясь потянуть время. Меня терзали смутные догадки, о чём идет речь, но я боялась ошибиться в очередной раз. Как в этом вопросе может помочь какой-то отвар я не понимала. У нас то уж точно ничего такого не было. Но бесконечно затягивать молчание всё равно нельзя, так что пустила в ход козырь, сказав, что из-за всего пережитого я не совсем уверена. Я заметила, что сестрёнка подобные мои фразы трактует только в положительную для меня сторону и под это дело можно списать если не всё, то почти всё. Она тут же закивала, соглашаясь со мной и заявила, что она всё помнит и что мне определённо пора пить таинственный отвар. Взяла меня за руку с загадочным выражением лица повела меня к бане. Там она огляделась по сторонам, у меня стало складываться ощущение что мы запрещенными веществами баловаться собрались, ну чисто наркоманы. Чуть не рассмеялась, но вовремя отдернула себя и заставила проникнуться моментом. Сестра достала откуда-то из своих юбок маленький кувшинчик, откупорила пробку и протянула мне со словами: