Раздел 2
Год 1605
Там, когда еще наши отдыхали после битвы, из города Путивля, который выставляет во время войны 40 000 войска, прислали к царю с известием, что переходят к нему в подданство и присягают ему, а также выдают ему захваченных воевод, прося, чтобы Дмитрий послал взять крепость и город.[58] Потом и другие сильные крепости, как Кромы, Рыльск, Орел, Севск и многие другие со всеми волостями присягали царевичу, захватывая воевод и привозя их в оковах. Царевич, показывая им свое милосердие, милостиво принимал их и отпускал на свободу.[59]
Между тем пан воевода заболел и для поправления своего здоровья должен был возвратиться в Польшу, тогда и войско польское, не желая терпеть морозы и другие неудобства, взбунтовалось и ушло. И так сам царь остался только с небольшим польским войском, которое смог набрать, а запорожцев при нем было восемь тысяч.[60] С этим войском он отошел в Комаринскую волость (не взяв Новгородка), где встретил войско Борисово, отправленное против него. Вступил с ним в бой, но из-за измены запорожцев, которые бежали с поля битвы, проиграл сражение и должен был отступить к Путивлю.[61] Там он недолго находился, ожидая помощи от пана воеводы, но не успел пан воевода выслать ее, как Господь Бог наказал Бориса скоропостижной смертью, которая произошла при приеме датского посла. У Бориса закружилась голова, кровь пошла из уст, носа, глаз и ушей, он упал с трона и умер.[62] После этого, узнав о его смерти, войско Борисово (было его числом 120 000 под Кромами,[63] небольшой крепости царевичевой) послало к Дмитрию с присягой, и других панов московских много приезжало и присягало ему. Другие, которые поддерживали сначала Борисова сына,[64] увидев это, немедленно выдали жену,[65] сына и дочь[66] Борисовых (сын же Борисов всегда был доброжелательно расположен к царевичу и склонял отца к тому, чтобы он с ним помирился, рассуждая с отцом, как царевича за его справедливость Бог помнит, почему он и овладел столь многими землями, не вынимая сабли). Будучи тогда в тюрьме, жена Борисова, приготовив яд, послала к сыну своему, прося его, чтобы он выпил за здоровье царевича, ибо его жалел, и сестре своей дал. Так оба, выпив яд, и умерли. Дочь, поднося питье к устам, заметила, что матери и брату дурно, и не стала пить, однако запахом яда была так отравлена, что едва врачи ее отходили.[67]
После этого царь пришел в столичный город Москву,[68] где не хотел совершать коронации без своей матери.[69] Он послал за ней верховых, и когда она приехала, царь вышел к ней навстречу и прошел пешком путь в полмили[70] со всеми приближенными, также ее в крепость пешком проводил, держась за подножку кареты. В последний день июля состоялась коронация царя.[71] Коронованный, он утвердился на престоле и, уже будучи настоящим государем, решил воздать почести пану воеводе сандомирскому, подтверждая свои слова и обещания, и с дочерью его[72] вступить в брак, для чего (не будем вспоминать других по тому делу посольств и гонцов[73]) послал великого посла Афанасия Власьева.[74] Посол приехал в Краков 9 ноября, имея при себе несколько сотен лошадей. 11 ноября встречал его королевский двор и много других людей. Принимал его пан воевода в своем доме, там же были отданы подарки, посланные от царя пану воеводе:
1. Шуба из меха черно-бурой лисицы с воротником.
2. Золотая чарка, осыпанная жемчугом и драгоценными каменьями.
3. Булава, оправленная в золото, в драгоценных каменьях.
4. Лошадь в яблоках с седлом, арчаком[75] и конская сбруя в золоте, усыпанная драгоценными каменьями, золотые вожжи в виде цепи.
5. Часы в хрустале с золотой цепью.
6. Два ножа: один, осыпанный алмазами, а другой с разными дорогими каменьями.
7. Пара ковров персидских, вышитых золотом.
8. Соболей превосходных 6 сороков[76] и живые соболь и куница.
9. Три кречета с золотыми кольцами.
Книга I
[Раздел 1]
[Ноябрь]
Дня 14. Посол публично отправлял посольство, то есть заверял в дружбе государя своего и желании вечного союза, обещаясь сражаться одинаково со всеми врагами польской короны. Также там сразу и грамоты от царя отдал.[77] По отправлении же посольства посол и сын его отдали подарки его милости королю, а именно: соболей 12 сороков, 8 черно-бурых лисиц, перстень с бриллиантом, лук с саадаком,[78] оправленным золотом, и со стрелами; коня нагайского под седлом, другого — под персидской попоной, третьего — под попоною бархатною. Отдав подарки, посол удалился в свой дом.
58
Автор “Дневника” неточно передает ход событий. Известие о переходе на сторону Лжедмитрия I пришло из Путивля еще 19 ноября 1604 г., когда самозванец стоял под Новгород-Северским. Воеводу М. М. Салтыкова привезли связанным; князь В. М. Рубец-Мосальский добровольно поддержал “царевича Дмитрия Ивановича” и стал впоследствии одним из самых его доверенных лиц. В Путивле Лжедмитрий I получил казну, посланную с дьяком Борисом Сутуповым для раздачи войску. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 91; Скрынников Р. г. Социально-политическая борьба... С. 186—187.
59
О сдаче Рыльска и захвате воеводы А. Загряжского самозванца известили 24 ноября 1604 г. 1 декабря к Лжедмитрию I привезли пять воевод из Рыльска, одновременно привезли воевод из дворцовой Комарицкой волости. Тогда же стало известно о сдаче Курска, а 3 декабря на сторону “царевича” перешли Кромы. Нападение на Орел сторонников самозванца в конце 1604 г. было отражено. В январе 1605 г. Лжедмитрий I занял Севск. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 90—91; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты... С. 198—200; Корецкий В. И. Формирование крепостного права и Первая крестьянская война в России. М., 1975. С. 198—199; Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба... С. 187, 197.
60
Воевода Ю. Мнишек и наемное польское войско покинули “царевича Дмитрия” 2 января 1605 г. Поводом к этому послужило получение королевских универсалов — писем, запрещавших вооруженным людям вступать в пределы чужого государства, а также неуплата жалованья. Однако с Лжедмитрием продолжали оставаться небольшие отряды поляков и 12 тысяч запорожских казаков. См.: Костомаров Н. И. Смутное время...
61
Отступив от Новгород-Северского, Лжедмитрий I двинулся по направлению к Путивлю. В начале января им был занят Севск, а 21 января 1605 г. состоялась битва с войском боярина князя Ф. И. Мстиславского при с. Добрыничи. В этой битве самозванец потерял убитыми более десяти тысяч своих сторонников, большинство из которых составляли “черкасы” (украинцы). Войско Бориса Годунова не смогло закрепить свои успехи и надолго увязло в бесплодных попытках взять штурмом крепости Рыльск и Кромы. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 96—98; Скрынников Р. Г. 1) Социально-политическая борьба... С. 196—201; 2) Россия в начале XVII века: Смута. М., 1988. С. 159—163, 172.
62
Борис Годунов скоропостижно скончался 13 апреля 1605 г. Приведенное известие, видимо, восходит к грамоте воеводы г. Ливны Лжедмитрию I от 9 мая, из которой самозванец впервые узнал обстоятельства смерти Бориса Годунова. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 108—109; Пирлинг П. Димитрий Самозванец. С. 191—192; Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба... С. 216; Россия начала XVII в.: Записки капитана Маржерета. М., 1982. С. 193 (далее — Маржерет Ж. Записки).
63
Осада Кром началась в конце января 1605 г., сразу после битвы при Добрыничах, отрядом воеводы Ф. И. Шереметева. В Кромах оборонялся небольшой гарнизон во главе с воеводою Г. Акинфиевым и атаманом донских казаков Корелой. Основное войско во главе с боярином князем Ф. И. Мстиславским встало лагерем под этой крепостью 4 марта 1605 г. Под Кромы для приведения войска к присяге новому царю Федору Борисовичу Годунову были посланы новгородский митрополит Исидор, бояре князь М. П. Катырев-Ростовский и П. Ф. Басманов. Присяга состоялась 19 апреля, но, спустя три недели, 7 мая, в результате заговора, который возглавили рязанские дворяне Ляпуновы и бояре П. Ф. Басманов, В. В. Голицын, И. В. Голицын и М. Г. Салтыков, основная часть войска перешла на сторону Лжедмитрия I. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 99—100, 110—118; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты... С. 203—204, 211—214; Белокуров С. А. Разрядные записи за Смутное время 7113—7121. М., 1907. С. 200; Новый летописец // ПСРЛ. Т. 14. С. 63—64; Скрынников Р. Г. 1) Социально-политическая борьба... С. 206—214, 239—262; 2) Россия в начале XVII века: Смута. С. 185—201.
64
Федор Борисович Годунов (1588—1605) — сын Бориса Годунова, русский царь. Борис Годунов рано начал готовить сына к государственной деятельности, уже с 1595 г. он участвовал в приеме послов вместе с отцом. 1 июня 1605 г. низведен с престола и убит. См.: Новый летописец // ПСРЛ. Т. 14. С. 66; Скрынников Р. Г. Борис Годунов. С. 182; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 205.
65
Мария Григорьевна Годунова (ум. 1605) — дочь Малюты Скуратова (Григория Лукьяновича Вельского), жена Бориса Годунова, русская царица с 1598 г. После смерти мужа в 1605 г. стала соправительницей при сыне Федоре Борисовиче, ее имя стоит в царских грамотах рядом с его именем. Убита вместе с сыном, после его свержения с престола восставшими москвичами. См.: Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 218; Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII века: Смута. С. 206.
66
Ксения Борисовна Годунова (ум. ок. 1622) — дочь Бориса Годунова, с 1598 г. царевна. В 1602 г. она была просватана за датского герцога Иоганна, сына датского короля Фредерика II, но жених, приехав в Москву, внезапно заболел и умер. Схваченная сторонниками самозванца 1 июня 1605 г. вместе с матерью и братом, она не погибла, а была заключена в монастырь, приняв после пострига имя Ольги. Сохранились известия о том, что Лжедмитрий I сделал ее своей наложницей. Слухи об этом, видимо, доходили и до воеводы Ю. Мнишка, предлагавшего царю Дмитрию Ивановичу удалить от себя дочь Бориса Годунова во избежание толков. См.: Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. М., 1819. Ч. 2. № 112. С. 243 (далее — СГГиД); Костомаров Н. И. Смутное время... С. 132; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 29.
67
Официально было объявлено, что царица Мария Годунова с сыном Федором Борисовичем отравились. Согласно тексту “Нового летописца”, боярин В. В. Голицын, обращаясь к “миру”, говорил, что “царица и царевич со страстей испиша зелья и помроша, царевна же едва оживе”. Осведомленные иностранцы, находившиеся в России — Исаак Масса, Жак Маржерет, Томас Смит, Петр Петрей сообщают о казни царя Федора Борисовича и царицы Марии Годуновой по приказу самозванца. Напротив, Лжедмитрий I по прибытии в Москву сообщал воеводе Ю. Мнишку об их самоубийстве. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 131 —132; Новый летописец//ПСРЛ. Т. 14. С. 66; Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба... С. 290—293.
68
Лжедмитрий I вошел в Москву 20 июня 1605 г., после того как власть в столице была взята его сторонниками, спровоцированными на выступление грамотами самозванца, привезенными 1 июня 1605 г. гонцами Г. Пушкиным и Н. Плещеевым. См.: Русская историческая библиотека, издаваемая Археографическою комиссиею. СПб., 1909. Т. 13. Стб. 47, 577 (далее — РИБ); Новый летописец // ПСРЛ. Т. 14. С. 65— 66; Костомаров Н. И. Смутное время... С. 122—138; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты... С. 266—271; Скрынников Р. Г. Россия в начале XVII века: Смута. С. 206.
69
Мария Федоровна (ур. Нагая), в иночестве Марфа (ум. 1612) — русская царица, с осени 1580 г. последняя жена Ивана IV, мать царевича Дмитрия, в 1591 г. после его смерти пострижена в монахини, к моменту вступления Лжедмитрия I на русский престол находилась в Николаевском Выксинском монастыре. Встреча Лжедмитрия I с инокиней Марфой произошла за три дня до его венчания на царство. См.: Пирлинг П. Димитрий Самозванец. С. 218—220; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 86, 95.
71
Венчание “царя Дмитрия Ивановича” на царство совершилось по русскому календарю 21 июля 1606 г., 31 июля по принятому в Речи Посполитой григорианскому календарю. См.: Пирлинг П. Димитрий Самозванец. С. 222—227.
72
Марина Мнишек (1588/89—1614) — дочь Юрия Мнишка, воеводы сандомирского, в феврале 1604 г. познакомилась с самозванцем, 25 мая 1604 г. с согласия ее отца был составлен брачный договор (см. приложение II к наст, изданию), по которому Марине Мнишек были обещаны деньги, драгоценности и “два великие государства” — Новгород и Псков. Обручение Марины Мнишек с “царем Дмитрием Ивановичем” (через его посла Афанасия Власьева) состоялось в Кракове 22 ноября 1605 г. В “Дневнике” подробно описаны дальнейшие события ее жизни, связанные с приездом в Москву, брачными торжествами и коронацией, а также ссылкой в Ярославль в 1606—1608 гг. О последних годах жизни Марины Мнишек в России см. введение к наст, изданию. См.: СГГиД. Ч. 2. № 76. С. 159—162; Гиршберг А. Марина Мнишек. М., 1908; Dziegielewski J. Maryna Mniszchowna//Polski slownik biograficzny. 1975. T. 20/1. S. 111—114 (далее — PSB); Мнишки. С. 132—134 (составитель этого указателя В. И. Ульяновский собрал обширную библиографию работ о Марине Мнишек).
73
К Ю. Мнишку с разными поручениями был послан секретарь Лжедмитрия I Станислав Слонский, позднее к нему же с деньгами и вещами был отправлен другой секретарь Ян Бучиньский, которому даны были поручения обсудить с Ю. Мнишком детали обручения. См.: СГГиД-Ч. 2. № 99. С. 220—221; № 102. С. 224—225; № 104. С. 227—228; № 105. С. 228—229.
74
Афанасий Иванович Власьев упоминается в источниках с 1584 г. как подьячий — младший приказной служитель; в конце XVI—начале XVII в. был видным деятелем русской посольской службы, в апреле 1595 г. дьяк, в составе посольства М. И. Вельяминова ездил к императору Священной Римской империи Рудольфу II Габсбургу (1552—1612); 28 июня 1599 г. думный дьяк, отправлен один с посольством к цесарю Рудольфу II, с 1601 по 1605 г. думный дьяк Посольского приказа, ведал управлением Казанских и Мещерских дворцовых земель. С августа 1601 по январь 1602 г. посол в Польше, с М. Г. Салтыковым. В 1605 г. Борис Годунов посылал его к боярам “расспросить и попенять” за отступление от Рыльска, в том же году вместе с боярами ездил из Москвы на встречу к Лжедмитрию I. 16 августа 1605 г. был отправлен в Польшу Лжедмитрием I для обручения с Мариной Мнишек. Он также должен был устроить ее приезд в Москву. В 1605—1606 гг. одно из самых приближенных к самозванцу лиц, казначей и посольский дьяк. После гибели Лжедмитрия I сослан в Уфу, в 1611 г. возвращен Сигизмундом III, по указу которого Афанасию Власьеву велено быть по-прежнему в казначеях и думных дворянах. См.: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV—XVII вв. М., 1975. С. 98; Опись архива Посольского приказа 1626. М. 1977. Ч. 1. С. 121 — 122; Савва В. И. О Посольском приказе в XVI в. Харьков, 1917. Вып. 1; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 197.
75
Арчак — деревянный остов седла. См.: Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. М., 1989. Т. 1.4. 1. Стб. 31.
76
Сорок — четыре десятка, употреблялось как единица счета. См.: Срез невский И. И. Словарь... Т. 3. Ч. 1. Стб. 465.
77
Посольство выехало из Москвы 5 сентября 1605 г. В письме, отправленном с послом Афанасием Власьевым, Лжедмитрий I извещал Сигизмунда III о своем венчании на царство: “...мы венчаны и священным миром помазаны святейшим нашим патриархом не только в сан императора обширных наших владений, но и в сан короля всех царств Татарии, которые с давних времен повинуются нашей монархии”. См.: РИБ. СПб., 1872. Т. 1. Стб. 41; Архив исторических и практических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачевым. СПб., 1860. Кн. 1. С. 55; Сб. Русского исторического общества. СПб., 1913. Т. 137. С. 748—754 (далее — Сб. РИО).
78
Саадак — чехол для лука и стрел. См.: Срезневский И. И. Словарь... Т. 3. Ч. 1. Стб. 237.