Список свиты, поезда, который переехал границу, следующий: пан воевода, собственной персоной — один, а двор с жолнерами[110] и пехотой 445 человек, лошадей же всех 411; царица, собственной персоной — одна, двор ее 251 человек, всех лошадей 251; пан староста красноставский,[111] собственной персоной — один, в его дворе 107 человек, лошадей 115; князь Вишневецкий,[112] собственной персоной — один, его двор с жолнерами 415 человек, лошадей 411; пан староста луковский,[113] собственной персоной — один, его двор 87 человек, лошадей 96; пан Тарло,[114] хорунжий пшемысльский с женой своей — два человека, его двор 21 человек, лошадей 69; пан Мартин Стадницкий,[115] собственной персоной — один, его двор 36 человек, лошадей 33; пан Юрий Стадницкий,[116] собственной персоной — один, его двор 9 человек, лошадей 10; пан Самуил Баль,[117] собственной персоной — один, его двор 9 человек, лошадей 10; пан Павел Тарло, сын старосты сохачевского, его двор 9 человек, лошадей 10;[118] пан Немоевский,[119] подстолий коронный, собственной персоной — один, с ним 16 человек, лошадей 17; ксендз Помасский,[120] секретарь королевский, собственной персоной — один, с ним 16 человек, лошадей 17; пан Вольский,[121] собственной персоной — один, его двор с жолнерами 415 человек, с ним 20 человек, лошадей 19; пан Броневский, собственной персоной — один, с ним 8 человек, лошадей 7; пан Помасский, собственной персоной — один, с ним 10 человек, лошадей 10; пан Корытко, с ним 11 человек, лошадей 10;[122] пан Любомирский, собственной персоной — один, с ним 12 человек, лошадей 12: пан Я [се]новский, который был приставом у Афанасия,[123] собственной персоной — один, с ним 11 человек, 12 лошадей; пан Петр Домарацкий, собственной персоной — один, с ним 9 человек, лошадей 15; пять монахов и их челяди 16 человек, лошадей 16; пани Тарлова, супруга старосты сохачевского, собственной персоной, с нею 24 человека, лошадей 17.
Вдобавок армян и купцов при пане воеводе, кроме тех, что на свой кошт поехали, было 12 человек, лошадей 16.
Всех было, в соответствии с этим, 1969 человек, лошадей же 1991. Сей подсчет касается только той челяди и лошадей, которых было позволено взять в свиту, но к ним пристало до 300 человек, также и лошадей, поэтому при тех двух дворах царицы и воеводы могло быть числом сверх списка до двухсот человек, также и лошадей.
Таким же образом шли в тот день возы: впереди все, как расписано ранее, пан воевода за ними, а в самом конце царица с женщинами, гусары и пехота по сторонам, иногда впереди ехали другие всадники. В тот же день отправили вперед коляски и повозки, запряженные каждая парой лошадей, опасаясь засад за границей. На каждом ручье были приготовлены хорошие мосты, и так до самой Москвы. Однако в тот день, почти у Смоленска, много колясок и возов завязло в болоте из-за слишком плохой дороги.
От границы до Смоленска 15 миль.
Дня 18. Первый ночлег в Красном. Там, куда мы приезжали, в каждом селе, выносили нам попы хлеб и соль в знак расположения, прося о милости. В этом самом Красном селе или деревне приготовили все для первой остановки царской, но бедновато для первого раза, потом же по требованию пана воеводы поправили. В то время ударило ненастье, и также много лишений и бед пришлось испытать, особенно из-за тесноты, ибо только несколько лачуг было пригодных для жилья, а для царицы поставили новую избу. Другие же остановились в ближних деревнях, а иные в палатках на болоте утопали почти по самые щиколотки. Из-за такой слякоти и из-за необходимости распоряжений относительно еды пришлось там задержаться на день.
Дня 19. Уже особые оброки давали на двор царицы, и кухня для нее была отдельная, пану воеводе и его приближенным также особо.[124]
Дня 20. Ночлег в Люблине, также пристанища не было, кроме пары светелок для царицы, вновь поставленных, и нескольких лачуг, также пришлось по ближайшим деревням и в палатках останавливаться. Там застали мы тысячу человек, которые жили уже 20 недель, дожидаясь приезда царицы. Как только она приехала на место и вышла к ним, они по своему обычаю отдавали почести и все челом били. Среди тех людей был московский князь, некий Василий Михайлович Мосальский[125] и другой — Михаиле Александрович Нагой,[126] посыльный царский. Они оба, как только царица появилась, вошедши в избу с несколькими десятками своих дворян, сразу ее приветствовали и низко челом били до земли. Они отдали ей грамоты от царя, также и воеводе, отцу ее. Застали мы также там 54 белых лошади, которых всех прислали царице, и три кареты с окнами, внутри обиты соболями, шоры бархатные. И впереди 12 лошадей везли царицу, а других 10 и третьих 8 везли женщин. А остальных лошадей на поводу 24.
111
Ян Мнишек (ок. 1541—1612) — старший брат Ю. Мнишка, дядя Марины Мнишек, с 1572 г. староста красноставский. В 1606—1608 гг. находился в ссылке в Ярославле. См.: Мнишки. С. 128.
113
Николай Мнишек (ум. 1613) — старший сын Ю. Мнишка, брат Марины Мнишек, староста луковский.
114
Сигизмунд Тарло — родственник первой жены Ю. Мнишка Ядвиги Тарло, был сослан в Тверь в 1606—1608 гг. См.: Пирлинг П. Димитрий Самозванец. С. 339.
115
Мартин Стадницкий — родственник Ю. Мнишка, сестра которого, Катарина, была замужем за Николаем Стадницким. Гофмейстер двора Марины Мнишек. Ему приписывают компиляцию записок о России; в 1606—1608 гг. находился в ссылке в Ростове и Белоозере. См.: История Димитрия, царя Московского, и Марины Мнишек, дочери сандомирского воеводы, царицы Московской / Пер. по рукоп. с польск. Предисл. и публ. А. А. Титова // Русский архив. 1906. Кн. 2. № 5. С. 129—174; № 6. С. 177—222.
116
Юрий Стадницкий — брат Мартина Стадницкого (см. примеч. 78), умер в ссылке в Твери. См.: Немоевский С. Записки. С. 167.
117
Самуил Баль — польский шляхтич, сын Станислава Баля, подкормия саноцкого. См.: Устрялов Н. Г. Сказания... Ч. 2. С. 327.
118
Фрагмент “Дневника”, сообщающий о Павле Тарло, отсутствует в нашей рукописи и переведен по публикации А. Гиршберга.
119
Станислав Немоевский (ок. 1560—1620) — королевский дворянин, не позднее 1603 г. подстолий коронный (чин королевского двора, связанный с центральным управлением в стране), выполнял в Москве тайное поручение шведской королевны Анны (см. примеч. 48), предлагавшей Лжедмитрию I купить у нее драгоценности. Оставил записки о своем приезде в Москву и ссылке в Ростов и на Нелоозеро. См.: Немоевский С. Записки. С. 1—18.
120
Франциск Помасский — самборский католический священник, погиб во время восстания в Москве 17 (27) мая 1606 г.
121
Адам Вольский — придворный коронный маршалок, один из самых знатных поляков, находившихся в Москве. В 1606—1608 гг. был в ссылке вместе с М. Стадницким и С. Немоевским. См.: Немоевский С. Записки. С. 9; Сб. РИО. Т. 137. С. 677, 678.
122
Фраза о пане Корытко в нашей рукописи отсутствует и переведена по публикации А. Гиршберга.
125
Василий Михайлович Рубец-Мосальский — князь, с 1588/89 г. стряпчий, в 1598 г. исполнял должность головы в Чернигове, в 1601 г. отправлен Борисом Годуновым в Тобольск, в 1604 г. сдал Лжедмитрию I Путивль (см. примеч. 23), был одним из наиболее приближенных к самозванцу лиц. См.: Костомаров Н. И. Смутное время... С. 181; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты... С. 215; Разрядная книга (далее — РК) 1475—1598 гг. М., 1966. С. 540; РК 1559—1605 гг. М., 1974. С. 318, 333; Боярские списки... Ч. 1. С. 110. Вместе с князем В. М. Мосальским для встречи свадебного поезда Марины Мнишек на границах Русского государства были посланы боярин М. А. Нагой и ясельничий, думный дворянин Андрей Матвеевич Воейков. Их отъезд состоялся около 23 января 1606 г. Они должны были приготовить все необходимое и организовать беспрепятственный проезд в Москву Марины Мнишек и ее свиты. См.: СГГиД. Ч. 2. № 118. С. 254.
126
Михаил Александрович Нагой — дворянин, воевода, дядя царицы Марии Федоровны Нагой, был дружкой на ее свадьбе с Иваном IV, в 1585/86 г. сослан в Кокшайск, затем в Уфу. См.: Леляев И. С. К родословию Нагих // Известия Русского генеалогического общества 1909. Т. 3. С. 92—93; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 88, 111.