Золота и серебра наиболее было поставлено около столба, который расположен посреди палаты, на четырех столах по три сажени,[177] стоящих вкруг. Поставцы там находились, на которых все было уставлено золотою и серебряною посудою до самого потолка. Кроме того, в сенях также три длинных стола уставили посудой, на которой носили пить и есть.
По окончании обеда слуги разошлись по домам, а паны приближенные в царский дворец, где наслаждались музыкой, но не радостным было то веселье в пятницу. По окончании обеда в покоях у царя был пан воевода, огорчившийся из-за пана посла. Но он быстро ушел.
Дня 20. На следующий день снова в те трубы заиграли, но довольно дурно.
Перед обедом дарили царице подарки от патриарха с духовенством: рысьи меха, соболей, бокалы, парчу.
Перед обедом был пан воевода у царя, уговаривая его подумать, какое большое оскорбление получается чести короля его милости из-за неуважения к его послу, и упрашивая, чтобы этого больше не было, но чтобы посол сидел за царским столом. Хотя и не сразу, но царь согласился с его доводами. Однако в тот день этого уже не могло быть, только на следующий день, из-за чего и пан воевода не сидел за столом в тот день, но обедал в своем дворце с паном послом.
В тот же день жолнеры приветствовали царя. Назначили им вознаграждение по 100 злотых на коня, но они его не получили из-за отмены данного распоряжения. Также не было никаких блюд, церемоний или изысканной музыки.
Жолнеры в тот день были при царском столе. Пил царь за здоровье всего жолнерства польского. Царица в тот день в польской одежде была, а царь в московской. В тот же день лапландцы дарили подарки: рысьи меха и выделанные шкуры белых песцов.
Дня 21. Пан посол отдал в палатах подарки. От короля были вручены 33 штуки особенных бокалов, разнообразных и искусной работы, и очень дорогая цепь.
В тот же день пан посол был вызван и сидел при царском столе, не за тем именно, где царь на троне сидел, но по правую руку поставили столик, за которым сидел он с паном воеводой. Угощали его свиту. Царь и царица в польских одеждах были, в коронах.
Дня 22. В палате обедали, там же веселились. Поляки у стола служили — дворяне царицы и чашничие, есть готовили также польские кухмистры. Потом танцевали до утра.[178]
Дня 23. Также поляки служили у стола. Был и пан посол, но за другим столом сидел. После обеда паны приближенные танцевали. Царь переоделся в гусарские одежды и танцевал один раз с царицей, другой раз — с паном воеводой. Церемонии такие в танце были: все паны, желавшие служить в танцах при царице, сначала целовали руку царю, потом шли своим порядком, сняв шапки, пан воевода с паном послом располагались в самом конце, тут же перед царем. Когда танцевали одни паны приближенные, они все снимали шапки, кроме посла, который снимал ее, только проходя мимо царя. Когда пан воевода танцевал с дочерью, он вел ее слева. Танцевал царь с паном воеводой, а служили им царица с княжной Коширской. Наливали во множестве всякого питья. “Москвы” в тот день не было, кроме Афанасия и Мосальского. Разошлись с заходом солнца.
Дня 24. Угощала царица всех панов московских в своих палатах. Уже в ту ночь собиралась “москва” на улицах, охваченная злобой, готовясь к нападению. И потому жолнеры были вооружены и в полной готовности, понимая, что люди должны взбунтоваться против поляков. Говорили царю, что эти сборища не без причины, чтобы остерегался измены, которой уже были явные свидетельства. Но он был в таком расположении духа, что и говорить об этом себе не дал, а тех, кто говорил, приказал наказать. Поэтому и другие, которые также видели неладное, молчали из боязни.
Дня 25. В День Божьего Тела.[179] Утихло немного. Однако для того, чтобы наши не заметили, готовились бунтовать ночью. Учинили беспорядки, возведя поклеп на одного из поляков, якобы он изнасиловал боярскую дочь, о чем была на следующий день жалоба царю и расследование, на котором совсем этого не обнаружилось. Они это для того подло учинили, чтобы царь ничего не заметил и чтобы скрыть следы своих бунтов и заговоров.
Той же ночью поймано шесть шпионов, которые пришли в крепость на разведку. Трех убили, а трех замучали.
178
Известие за 22 мая отсутствует в публикации Н. Г. Устрялова, а известие за 23 мая ошибочно помещено под 22 мая. См.: Устрялов Н. Г. Сказания... Ч. 2. С. 159.
179
День Божьего Тела — католический церковный праздник в память о таинстве евхаристии. Введен в 1264 г. папой Урбаном IV, отмечается в первый четверг после праздника Троицы.