“Зачем же пан с жолнерами приехал?”
Пан воевода: “О войне или о какой измене я не помышлял, ибо и дочери бы своей с собой не привозил и не дал бы ее в супруги покойному, если бы для этого с ними приехал. А такой есть в Польше обычай, чему Афанасий и другие, кто с ним был, свидетели. Поэтому не для войны, но для оказания почести великому монарху тех людей с собою взял, которых, однако, было не более ста, и также несколько десятков верховых и пехоты”.
“Почему же здесь хотел веру латинскую ввести?”
Пан воевода: “Об этом не помышлял, но также за тем следил, чтобы дочь моя для спасения души от веры своей не отступала. Поэтому хотел бы, чтобы она в назначенных ей владениях капланов в костелах своих имела, по примеру многих других. Однако те капланы, которые со мною и с другими особами приехали, должны были возвратиться назад в Польшу”.
“По какой же причине хотел унии?”
Пан воевода: “Так покойному нравилось самому, без моих уговоров. К тому же он униатскую церковь видел в Польше и на Руси, существовавшую без всякого ущерба для благочестия. И учредить ее покойный у себя желал, чтобы здешнее государство с государствами христианскими такую общность имело, какая может быть без нарушения порядка греческой веры и, напротив, на великую радость христианству. Чего, однако, без вас, бояр своих думных, сделать он не мог, а также (как видно) начинать не хотел”.
Дня 11. Коронация нового царя совершалась довольно скверно, более мужичья было и мало кого из бояр.
Дня 12. Привезли в Москву мертвое тело, сделав вид, что это тело Дмитрия, которого Борис в двухлетнем возрасте приказал убить два десятка лет назад. А здесь был свежий труп.[195]
Дня 13. С великим обрядом проводили тело в церковь, в которой хоронят московских царей.[196] Там надолго встали. Торжество, церемония, крестный ход со звонами возвещали о больших чудесах, творившихся около того тела. Наняли мужика, который притворился слепым, как мы узнали об этом, и когда его подвели к гробу, прозрел. Но другим — хромым, немощным — никому не помогало. Эти уловки и плутовство, которыми чернь ослепляли, продолжались до следующего дня.
Дня 23. Паны послы были у панов думных. Там, когда всю вину как за нарушение общего спокойствия в государствах своих, так и за пролитие крови московского народа под Новгородком, возложили на короля его милость Речи Посполитой и на пана воеводу сандомирского, на все эти речи панов думных его милость пан Малогощский дал такой ответ:
“Было такое известие и в государствах короля его милости, государя нашего, что по великом государе вашем Иване Васильевиче остался сын Дмитрий в детских летах, и удел ему был дан в Угличе. Был и такой потом слух, что его Борис хотел сжить с этого света, о чем люди и народ наш христианский в те времена печалились. Потом тот человек, которого вы зовете ложным Дмитрием, объявившись в Польше, привел много правдоподобных доводов и знаки на теле показывал, что он есть настоящий Дмитрий Иванович. А Господь Бог его чудесно от тиранства Бориса сохранил, Борис же с помощью уловок и ухищрений был причиной смерти великого государя своего Федора Ивановича и ребенка его,[197] которого имел с женою своею — с сестрой[198] того же Бориса. Он много родов ваших знатных людей притеснял, так что они оставались вполне беспомощны. Вот почему о делах и ухищрениях Борисовых мы никаких сомнений не имели, ибо не только от того человека, но и от других из народа вашего мы многое о том знали. И из вас недавно некоторые, privatim[199] с нами говоря, то же свидетельствовали и об этом же высказаться не преминули в разговорах своих — об ухищрениях и злости Борисовых, что на жизнь прирожденного государя своего покусился. Однако рассказу того человека не только король его милость, государь наш, но и прочие люди не верили и многое время на него почти не обращали внимания.
Потом люди из народа вашего московского, из разных крепостей, до нескольких десятков человек к нему собрались, и все, как один, утверждали, что это и есть настоящий Дмитрий Иванович, владетельный царевич. Когда с ним к королю его милости приехали, король его милость не утверждал, что это истинный Дмитрий царевич. Но, с другой стороны, он припомнил подобные предивные Божьи чудеса и многие примеры из истории, как на жизнь детей королевских и царских для достижения государства злые люди с разными уловками посягали. Но Господь Бог их чудесно охранял и возвращал им государство. Знал король о злости этого тирана и имел знаки недоброжелательности его — в задержании и в строгом содержании послов своих в течение немалого времени.[200] Раньше тот же Борис нарушил подтвержденный присягой договор, послал в землю королевскую войско свое, крепость князей Вишневецких Прилуки приказал разрушить и сжечь, а людей мирных, не ожидавших нападения и к бою не готовых, мужского и женского пола, и детей малых, всех до 300 человек приказал убить.[201] А к границе велижской, во время работы комиссии, учрежденной по договорам, своих комиссаров не выслав, отправил войско свое на восемь миль за границу королевскую в волость Велижскую. И всею волостью до самого замка хотел завладеть. Таким образом кровь людская должна была литься с обеих сторон по его вине. Также и по другим местам около границы люди московские, по его умыслу, обиды и озорство великие чинили, так что король его милость от жалоб и плача своих людей часто и непрерывно покоя не имел. На эту тему паны сенаторы короля его милости с вами, боярами думными, обменивались письмами.
195
Известие о подмене трупа царевича содержится и в других записках иностранцев. См.: Немоевский С. Записки. С. 107—108; Буссов К. Московская хроника.
196
Архангельский собор в Кремле, построенный в 1505—1508 гг. зодчим Алевизом Новым. Служил усыпальницей московских великих князей, а затем царей.
197
Феодосия Федоровна (1592—1594) — царевна, единственная дочь царя Федора Ивановича и Ирины Годуновой, родилась в мае 1592 г., была очень слабым ребенком и вскоре умерла. Слухи о причастности Бориса Годунова к ее смерти не имеют оснований. См.: Шереметев С. Д. Царевна Феодосия Федоровна//Старина и новизна. СПб., 1902. Кн. 5. С. 283—286; Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты.. С. 147, 169.
198
Ирина Федоровна Годунова (ум. 1603) — сестра Бориса Годунова, с 1575 г. жена царевича Федора Ивановича, с 1584 г. русская царица. После смерти мужа в 1598 г. фактическая правительница страны до избрания царем ее брата. Приняла монашеский постриг в Московском Новодевичьем монастыре (в иночестве Александра). См.: ПСРЛ. Т. 14.
200
Речь идет о посольстве в Москву великого канцлера литовского Льва Сапеги в 1600—1601 гг. Когда русские послы боярин М. Г. Салтыков-Морозов и В. Т. Плещеев приехали в сентябре—октябре 1601 г. в Речь Посполитую, им было высказано недовольство стесненным содержанием посольства Льва Сапеги в Москве. Александр Гонсевский выговаривал русским послам: “...были все заперты в одном месте, никуды нас не пускали, а мы люди вольные, в тесноте жити не извыкли, хотя б мы чего не доели, только б нам воля была”. См.: Сб. РИО. Т. 137. С. 83—84.
201
Пограничные городки Прилуки, Снетино были предметом территориальных споров между Россией и Речью Посполитой. Чтобы урегулировать их, с 1602 г., после заключения перемирия между двумя государствами, проводилась работа по размежеванию рубежей. Однако она сопровождалась взаимными претензиями, спорами комиссий, невысылкой их в срок на межеванье земель и даже военными столкновениями. Самое кровопролитное из них было в 1603 г., когда царь Борис Годунов приказал сжечь принадлежавший магнатам Вишневецким спорный городок Прилуки. См.: Сб. РИО. Т. 137. С. 170—173, 175—176; Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба...