Дня 6. Не хотели стрельцы присягать ни царю, ни нам, но когда увидели, что мы настаиваем, сразу на все легко согласились. Затем, пойдя в церковь, целовали крест царю, обещая ему верность. В тот же вечер пришла весть о войске, которое идет на помощь Вологде, полтораста стрельцов. Однако мы не тревожились из-за этого слуха, особенно учитывая малочисленность отряда, ибо наши стрельцы обещали хранить верность нам, и мы им также — не отступаться до самой смерти. Все же, желая справиться об этом получше, решили мы послать за “языком”, не веря до конца тем вестям.
Дня 7. Переправляли мы возы через реку Шексну, к Ярославлю.
Дня 8. Возвратился гонец из Устюжны и рассказал, что застал там уже 2000 бояр, которые присягнули на подданство царю Дмитрию.[366] А когда показал им письмо от наших приставов, написанное от имени Шуйского, тогда они так разгневались, что хотели его утопить в реке. О наших же, что перед нами ехали до Новгорода, поведали, что их якобы захватили.
Дня 9. Приведя сначала здешний посад к присяге царю его милости, мы благополучно со всеми переправились и двинулись в дальнейший путь. Перед вечером прибыли мы на ночлег к деревне, называвшейся Ильинским селом, на расстоянии 5 верст.
Дня 10. Ночлег в селе Волынье, верст 20, а другой — в Щетинском селе. Тут снова присяга.
Дня 12. Ночлег в Адриановой пустыни,[367] верст 40, отсюда ехали пустынными местами и чащобами.
Дня 13. В Белом селе мы остановились. Здесь везде пищи всевозможной очень много для нас приготовлено, но мы ее не брали, потому что нам были даны кормовые деньги.
Дня 14. Ночлег в деревнях Михаила Скопина-Шуйского. Там всюду по дороге его наследственные деревни и поместья, в населенном и очень плодородном краю. Верст 25.
Дня 15. Переправились под Романовым через реку Волгу, случился ночлег на другой стороне в слободе, верст 20. Город Романов и деревянная крепость на высокой горе, над самой Волгой, тянется на большое расстояние.
Дня 16. Там мы остановились, мещане жаловали нас пищей и питьем.
Дня 17. Ехали мы все верхом на ночлег, который случился в Моржонтской слободе над Волгой, верст 20.
Дня 18. В Ярославле ночлег, верст 10. От страха не очень нам доверяли и не очень в том месте гостям были рады. Застали мы здесь слугу пана воеводы, которого царь специально отправил, чтобы, встретив нас, где бы мы ни были, возвратить в обоз, приказав ему также, чтобы всех слуг одел в самое лучшее сукно, которое только достанет в Ярославле, челядь же снабдил тулупами и сапогами. Этот человек о всем тогда дал нам наилучшие сведения, что под столицей Москвой делалось, и сейчас еще делается: как пан воевода с дочерью своей взяты в полки царя. Но здесь об этом не упоминаю, потому что есть достоверные дневники, где все расписано по времени.[368] Тогда нам советовали спешить, ехать как можно скорее, чего мы и сами желали.
Как только мы слезли с коней, здешний воевода, некий князь Федор Петрович Барятинский,[369] подойдя, приветствовал нас и потом любезно взял более десяти человек на пир. По московскому вкусу довольно кушаний было. Сперва принесли холодное, а после него водка, второе блюдо — жаркое; третье — вареные кушанья в железных сковородах, потом пироги с луком без соли. А еще было смешно смотреть, как сам князь ел без тарелки и клал кости на скатерть. Но перед нами все же поставили несколько оловянных тарелок, очень грязных, а также положили деревянные ложки. Застали мы здесь также 100 человек жолнеров, оставленных для обороны города. Но на другой день великий польский пан Сапега уехал под святую Троицу, где встал лагерем. Уехали с ним и 4 товарища, посланных от войска для ревизии казны в новозанятых крепостях, для жалованья жолнерам. Всего путь от Любчи до Ярославля верст 180, а миль 36.
366
Это известие не соответствует действительности, по состоявшемуся в ноябре 1608 г. приговору посадских людей и волостных крестьян устюжане отказались целовать крест Лжедмитрию П. См.: ААЭ. Т. 2. № 88. С. 181.
367
Пошехонская Адрианова пустынь была основана монахом Вологодского Корнильева монастыря Адрианом Пошехонским, погибшим мученической смертью в 1550 г. от рук восставших крестьян Белосельской волости. См.: Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII—XVII вв. Л., 1973. С. 199—213.
369
Федор Петрович Барятинский — князь, в 1588/89 г. жилец, десять лет спустя в боярском списке записан среди московских дворян. В 1606—1607 гг. был воеводой в Ивангороде, затем в Ярославле. В 1608 г., в октябре, под давлением низов посада — “черни” привел город к присяге Лжедмитрию II. См.: ААЭ. Т. 2. № 88. С. 179; АИ. Т. 2. № 138; Сборник кн. Хилкова. СПб., 1879. С. 17—20; Боярские списки... Ч. 1. С. 111. 186, 258.