После фанфика в голове странным образом прояснилось. Я уселась за учебники и спокойно и даже с удовольствием разобралась со всем, что планировала на предэкзаменационный вечер. Кажется, мне снился Натаниэль, а утром… Утром меня ждал просто роскошный завтрак. Пока я сдёргивала со стола свои черновики и записи, мама приготовила мне бутерброды с сыром, колбасой, огурцом и яйцом, а ещё чай с шоколадом.
- О! Я бы ради такого завтрака каждый день ЕГЭ сдавала!
Мы с мамой посмеялись, и я рванула на автобус. Назревал дождь. Мне было весело и почти спокойно.
Когда я добралась до лицея, дождь начал набирать силу. Было довольно рано, холл пустовал, и огромная рекреация перед кабинетом физики отзывалась на шаги эхом. Может быть, как раз тут мы «забирали напрокат» платья из театральной студии лицея – да-да, для нашего феерического домашнего задания на музыкальном конкурсе, о котором я до сих пор так и не рассказала. Ничего, всё впереди, и всё, что должно, рано или поздно происходит. И проходит. В том числе последний ЕГЭ.
Следующей после меня в пустой пасмурный холл вошла Екатерина Григорьевна, наша учительница физики. Я, с тетрадью в руках, кайфовала на мега-мягком диване, который в перемены обычно забит до отказа.
- У меня, конечно, было подозрение, что ты здесь ночуешь, - поздоровалась Е.Г., открывая кабинет. – Заходи.
Она села за свой стол, я привычно пристроилась рядом, вытащила листок с вопросами. Пока она, надев очки, изучала мой черновик, я попыталась подсчитать, сколько раз обращалась к ней за помощью. Пожалуй, практически после каждого урока. Сдвоённая физика у нас три дня в неделю. В месяц, выходит, двенадцать раз. Десятый-одиннадцатый класс – это восемнадцать месяцев. Уберём праздники, случайные и намеренные пропуски, прогулы из-за олимпиад, всякие репетиции и конкурсы – пускай останется четырнадцать месяцев. Умножаем на двенадцать… Четырнадцать на двенадцать… Да, спустя пять лет после школы считать в уме очень сложно. Ладно, в общем, в любом случае, больше ста пятидесяти. Сто пятьдесят раз я подходила после урока к столу Е.Г. со своей тетрадью и вопросами!
О ужас. Как у неё хватило терпения. Ну ничего, кажется, это последний раз.
Ох, как я ошибалась. Это был не последний, это был предпоследний. Последний настала перед апелляцией по физике, когда мне решили снять три из моих ста баллов за ЕГЭ. Но это впереди. А пока она просмотрела мои записи и согласилась с решением задачи на закон сохранения импульса.
- Хорошо, с мальчиком сошлось, - пробормотала я, собирая разлетевшиеся по полу бумажки.
- С каким мальчиком? – спросила Е.Г.
- Ну, который прыгает по тележкам. В законе сохранения импульса.
- Аа. Я-то подумала, что ты с кем-то вместе решала эту задачу.
Нет. Эту задачу я ни с кем не решала. Разве что с Натаниэлем.
***
Постепенно кабинет начал наполняться одноклассниками. Физика не была обязательным экзаменом, но в физико-математическом лицее её ожидаемо сдавал почти весь класс. Около девяти утра в кабинет вошла наш куратор, Н.В., как мы её называли. Ну никакой фантазии.
А ещё минут через десять мы выдвинулись к пункту проведения ЕГЭ. Школа, в которой нам предстояло писать физику, была на другом краю города, так что мы влезли в автобус и, под раскочегаривающийся дождь, погнали навстречу безудержному веселью.
Когда мы приехали, дождь, наконец, распалился вовсю, и, чтобы не промокнуть, мы сгрудились на школьном крыльце. Кроме нас там тусили выпускники и других школ, рискнувши сдавать физику, так что было немного тесно. Помню, я оказалась в уголке рядом с Настей, Аней и Софой. Настя очень нервничала и много смеялась, Аня внешне была почти спокойна, а Софу я вообще редко видела взволнованной; типичный флегматик.
- Вот видишь, - заметила Аня Насте. – Для нас – обвела рукой меня, себя и Софку, - это уже четвёртый ЕГЭ. Мы уже не волнуемся. А у тебя это третий, поэтому ты ещё до сих пор переживаешь.
Я улыбнулась, вспоминая, как два года назад писала в этой школе олимпиаду по литературе. Задания я написала быстро, но уходить раньше отведённого времени – пф, когда я так делала? Так что сидела и выжидала, от нечего делать пялясь в снег за окном и сочиняя стихи. Что-то красивое тогда получалось, мне нравилось. Но сейчас ни строчки не вспомню.