Калиш глубоко задумался, уставившись на мою нижнюю часть тела, его руки нерешительно касались тайного места между ног, и мне показалось, что он пытается вы звать у меня желание поучаствовать в этой игре. — О, эта сладкая, сладкая и…- повторял он эти слова, как молитву, — пожалуйста, откройтесь немножко пошире, я хочу усластить эти благословенные уста медом моей любви… пожалуйста, моя драгоценная, Мадонна, поднимите эти божественные бедра повыше… да, так, спасибо.. теперь я могу испытать истинно райское блаженство…
Я не чувствовала никакого возбуждения. Скабрезные комплименты этого толстяка вызывали во мне отвращение. Мой мозг работал совсем в ином направлении, и просто не осталось чувств для реакции на эти вульгарные впечатления. Тем временем палец толстяка осмелился коснуться внутренней части моего маленького грота, и я вздрогнула от резкой боли.
— О, эта бедная маленькая дырочка, ей больно, потому что ее не смочили. Моя драгоценная маленькая принцесса, Мадонна, прости меня. Я жалкий грешник, но я обещаю исправиться. Я сейчас немного тебя смочу
И он впился своими мясистыми губами в мой бутон, пытаясь раскрыть его языком. Это было совсем другое ощущение по сравнению с невинными, нежными поцелуями Генриетты. Этот мужчина лизал меня, как голодная собака. Его хищный язык проникал в меня все глубже и глубже. Вдруг я увидела, что мой мучитель торопливо расстегивает брюки.
— А теперь, моя драгоценная, прости меня, мы сделаем попытку совокупления. Я знаю, ты не откажешь, в конце концов, х… — это радость для всех. И ты, принцесса, тоже немножко возбудишься. Не бойся, он скоро приободрится. Это всецело зависит от того, как с ним обращаются.
С этими словами неутомимый толстяк встал на колени между моих бедер. Я увидела мужские прелести первый раз после замужества. Предмет гордости банкира выглядел меньше и имел другую форму, чем у моего мужа, но все же вызвал у меня знакомую дрожь возбуждения.
Я не стыжусь признать это. После всех страданий у меня вдруг вспыхнуло сильное желание ощутить глубоко в себе горячую плоть чужого мужчины…
Это дикое желание напугало меня, но чувства были воспламенены жгучими ласками, судя по всему, опытного соблазнителя. И теперь, когда его дротик медленно приближался к моему увлажнившемуся лону, я едва могла сдерживать себя. Несмотря на первоначальное отвращение к этому мужчине, теперь я хотела лишь одного: принять его как можно глубже в мое тело.
— Эта штука околдована, — вдруг донеслось до меня. — Черт возьми, не встает Моя драгоценная, прости меня Не думай, что я потерял к тебе интерес. Наверное, я слишком переволновался… Я очень смущен. Такого раньше не бывало… невероятно… Эй, ты, импотент ленивый, ну-ка встань
И он начал остервенело теребить непослушный инструмент. Это зрелище так меня возбудило, что я начала терять самоконтроль. Я тяжело задышала, мое тело слад страстно выгнулось, а бедра невольно раздвинулись еще шире.
— Я проучу тебя, жалкий писюн — Калиш разозлился как видно, не на шутку. — В доме мадам Берты ты е…
каждую грязную дырку… а сейчас, перед настоящей принцессой, когда ты можешь иметь п…, которой позавидуют даже ангелы на небе, сейчас, сейчас… Черт возьми, ну-ка встань
Калиш был как сумасшедший. А я достигла того момента, когда больше не могла себя сдержать. Я хотела схватить эту маленькую белую штуку и вставить ее в себя… Я была возбуждена до предела и забыла обо всем — о деньгах, муже, отце, обо всех своих бедах.
Я уставилась, как загипнотизированная, на этот кусок плоти, которая Должна была принести мне наслаждение. Я была одержима желанием. О, если бы я могла, наконец, ощутить в себе этого непослушного зверька
Я стонала, и мое тело страстно желало мужчину, который стоял передо мной на коленях. Но он, казалось, меня даже не замечал. Он был полностью поглощен своими лихорадочными усилиями, и его мольбы перешли в дикие ругательства.
— Подожди, ты, собачий х…, я тебя отстегаю. Следующий раз у мадам Берты ты это получишь. У нее очень хорошие прутья. Ну-ка, быстрей встань Ты вообще не годишься для этой ангельской п… Я тебя не отпущу, пока ты не кончишь, а потом будешь поститься целый месяц.
Я была очарована и смотрела сияющими глазами на забавный кругляш, появляющийся время от времени в руке Калиша. Вдруг он начал стремительно расти и увеличился чуть ли не вдвое. Умирая от страсти, я протянула руку, чтобы схватить его, и в это мгновение горячий белый поток брызнул на мой живот.
Глава 6.
Питер
Мой муж счел такой путь добывания денег очень удобным, и поэтому я была вынуждена отдаваться еще несколько раз кому попало, чтобы, говоря словами Малеода, помочь ему нести финансовое бремя.
Однажды он буквально вынудил меня выплатить свой "долг чести" — капитан оказался абсолютно неисправимым картежником. Это были дни, когда он не вставал из-за картежного стола, чтобы пойти домой. С картами в руках он дневал и ночевал часто в соседнем борделе.
Прежде я получала лишь разовые задания, но на этот раз речь шла о долговременной сделке.
Мне предстояло посетить известного промышленника, чтобы своим телом погасить карточный долг. Он был огромный — свыше 3000 гульденов, — и не было никаких шансов, чтобы капитан смог когда-нибудь выплатить его. Этот визит имел для меня далеко идущие последствия, полностью изменившие мою жизнь.
— Нашему мужественному господину ван Боону ты очень нравишься, — наставлял меня муж, — настолько, что я убежден: эта богатая грязная свинья умышленно довела меня до такого состояния, когда пожертвуешь даже собственной хорошенькой женой. Ладно, он свое получит. Это легче, чем наскрести 3000 гульденов. Он их у меня не найдет, если даже поставит на голову и потрясет за ноги. На этот раз я ожидаю от тебя полной отдачи. В конце концов, это долг чести.
С этим напутствием я и отправилась к ван Боону. Горький опыт научил меня, что плакать бесполезно и каждое мое слово мольбы — напрасная трата времени.
Питер ван Боон был элегантный мужчина примерно сорока лет и очень привлекательный внешне. Если бы моя задача не была такой ужасной и если бы моя голова не была постоянно забита переживаниями, встреча с таким мужчиной могла бы быть очень приятной. Но я даже не думала, мог ли такой мужчина в других обстоятельствах вызвать во мне интерес.
Ван Боон принял меня вежливо и дружески, не замечая моего смущения. Он вел себя непринужденно, как будто мы были старыми друзьями. Я, конечно, знала о его большом успехе у женщин. Многие дамы города соперничали в борьбе за его внимание, и он был уверен, что и я в него влюблюсь, а моя скромность развеется от его чар. Моя репутация была безупречна, и в городе говорили, что восхитительную красоту жены капитана Маклеода превосходит лишь ее целомудрие. Они не догадывались о тех ужасных унижениях, которым я подвергалась со стороны дружков мужа по картежным играм.
— Мадам, надеюсь, вы позволите мне разделить вашу компанию. И я хочу, чтобы вы знали: уже давно я ваш тайный поклонник, а ваш визит доставляет мне величайшее удовольствие, — такими словами встретил меня рассыпавшийся в любезностях ван Боон.
Я старалась сохранять спокойствие, но не могла не поинтересоваться, знает ли он, что мне пришлось нанести этот визит только по настоянию мужа, задолжавшего 3000 гульденов.