Хасан выглядел свежим и бодрым, разве что немного помятым внутренне – даже дорогая одежда и идеальный фасад отстраненной безупречности не могли этого скрыть.
«Эге, – подумалось мне, – да нас с тобой на пару поимели, милый».
Не думаю, что для него подлый Дэин обман значил чересчур много – скорее всего, он выйдет за дверь и забудет обо всем до тех времен, когда сможет припомнить ей все свои унижения. В том, что он ведет им счет, я не сомневалась. Такие мужчины ничего не прощают.
Пакет лежал на журнальном столике, и она раскрыла его, не отвлекаясь ни на мои внутренние рассуждения, ни на его присутствие. Внутри оказался древний свиток с письменами, запечатанный в подобие стеклянных саркофагов, что я видела в сейфе, и продолговатый футляр, обитый пунцовым бархатом. Дэя щелкнула застежкой, и моему взгляду представился серебряный стилет, с изящной резной рукоятью и лезвием острым, как жало.
Запись двадцать шестая. 11 октября, 22:50
Ну вот и все, собственно. Я думала, моя жизнь закончится в разы эпичнее. Например, Дэя будет химичить что-нибудь со своими заклинаниями, и мне оторвет голову. Увы, на деле вышло гораздо более прозаично. Мне не давал покоя кинжал, принесенный Хасаном, а она молчала. Я попыталась найти в нашей памяти о том, зачем он мог ей понадобиться, и мне почти удалось… Почти.
Дэя сказала, что ей придется стереть мое сознание, потому что я мешаю. Мешаю сосредоточиться и то, что происходит – когда я перехватываю контроль над телом или слышу мысли, когда ко мне приходят её воспоминания, ей не нравится. Ещё бы, кому такое понравится, но дело не только и не столько в этом. Она привыкла делить всех на жертв и тиранов, и если ты не первое, то автоматически второе. Я не собиралась уничтожать её или что-то вроде. Я просто хотела знать.
Ещё пару месяцев назад я начала бы истерить, но внутри себя делать это абсолютно бесполезно. Я догадывалась, что все этим кончится, и обиды и разочарование здесь абсолютно неуместны. Первого я не испытываю, а второе… ну извините, я всего лишь человек со своими надеждами. Верила в то, что поживу чуть подольше, и что я хотя бы чуточку стала ей небезразлична. Почему это для меня так важно, ума не приложу. Она ведь Древняя, и все люди для неё клопы. Я своего рода уникальный клоп. Моя уникальность заключается в том, что сейчас Дэя с моей помощью маскируется под клопа. Такой вот философский каламбур.
Признаться честно, не ожидала, что решусь на борьбу после её обещания. Не догадывалась, что попытаюсь вышвырнуть её из собственного тела. Не думала, что это будет так больно, так страшно, так жестоко. Мне было у кого поучиться жестокости все эти месяцы. Господи, мне же это почти удалось. Удалось избавиться от неё. После Дэя все равно нашла бы меня и оторвала мне голову, но… я была так близка к свободе. К настоящей свободе, когда мои помыслы чисты в самом прямом смысле этих слов, без пафоса и патетики.
Когда я поднимаю руку и знаю, что возьму ложку, а не нож. Когда просыпаюсь, и никто не навязывает мне тяжелый металл в качестве музыкального допинга на предстоящий день. Это Счастье, настоящее Счастье – делать выбор самой. Не столкнувшись с такого рода зависимостью, не поймешь и не почувствуешь, каково принадлежать только себе: окончательно и бесповоротно.
Когда я решила бороться за свою жизнь, я не знала, получится ли у меня. Вообще не представляла, что из этого выйдет. Больше скажу, раньше я не стала бы даже пробовать. Покорно сложила руки на груди, написала прощальное письмо, и… до свиданья, жестокий мир!
Дэя и её редкое умение идти вперед, несмотря ни на что, Сэт со своей детской наивностью, мои чувства к нему, научили меня, что сдаваться нельзя. И я впервые за долгое время решила вступиться – не за фантомные идеалы или призрачные перспективы, за себя. За каждый вздох и каждый прожитый день.
Я становилась сильнее, когда позволяла себе чувствовать, а не рассуждать. И я решила начать с начала, с чистого листа, с самого детства. Вспоминала каждый день, призывая на помощь все самые яркие впечатления.
Когда мне было пять лет, мы только переехали в наш дом. Сидели во дворе, и Патрисия непрестанно ныла, что ей приходится меня сторожить, вместо того чтобы поехать к подружкам из старой школы. Я ела вишню и подавилась косточкой, когда сестра от души стукнула меня по спине. Помню, как задыхалась, и эти минуты стали для меня одними из самых страшных в жизни. Мне повезло, что в то же время наш сосед поливал газон и увидел, что произошло. Именно он спас мне жизнь, и его имя я запомнила хорошо. Стив Харди. По возвращении отец ограничился скупыми словами благодарности, а мне после влетело за то, что даже поесть нормально не могу. Помню, как я плакала от обиды, свернувшись калачиком на кровати. В наказание меня заперли в детской одну до утра.
На дне рождения друга отца Патрисия столкнула меня в бассейн, пользуясь тем, что все взрослые заняты. Тогда мне было шесть с половиной. Кстати, за это я ей благодарна. Так я научилась плавать. Но ощущения, когда вода проникает тебе в нос и в рот, ты захлебываешься, кашляешь, отчаянно барахтаешься, изо всех сил цепляясь за жизнь – незабываемые. В тот раз я ничего не сказала родителям, потому что догадывалась, что мне никто не поверит и влетит ещё и за вранье.
Восемь лет. Помню, как болела гриппом, и мама всю ночь сидела рядом. Меня бросало то в жар, то в холод, а она крепко сжимала мою руку и повторяла, что любит и никому не отдаст свою Мелани.
Одиннадцать. Детская влюбленность в ухажера сестры. Дик был действительно красивым парнем: высокий шатен с серо-голубыми глазами и потрясающей улыбкой. Когда он входил в дом, я замирала, краснела, бледнела и смущалась, если приходилось что-то говорить в его присутствии. Теперь я понимаю, что он был чем-то похож на моего профессора, разве что у Сэта волосы темнее. Дик и Патрисия встречались несколько месяцев, потом Патрисия переспала с каким-то баскетболистом, и они расстались. Я переживала, потому что не смогу его больше видеть, и совершенно не думала о его чувствах. Тогда я понятия не имела, что такое любовь на самом деле.
Издевательства Патрисии в школе – надо мной смеялись все, в то время, как она была королевой. Пьяный секс на выпускном с Джо, из которого я мало что помнила, разве что результат: уходила девственницей, вернулась уже не. Встречи с Риком и первый поцелуй, от которого у меня перехватило дыхание. Тогда я думала, что вот оно, настоящее чувство. На деле мы просто сцепились, как две щепки в бушующем водовороте горной реки. Ему хотелось трахаться, а мне – быть кому-то нужной. Что ж, мы получили то, что хотели, и расстались спустя несколько месяцев без лишних переживаний. Это тоже были чувства, но только иного рода: горечь, разочарование, отчаяние.
Все воспоминания моего прошлого объединяло одно: в них не было Дэи. Она пыталась пробиться, но я сметала все попытки новым потоком из памяти своей жизни. Никогда раньше я не чувствовала себя такой сильной. Я поднялась и ходила по комнате своими ногами, чувствуя, что она хочет меня остановить, но не может. Дэя была во мне, но я не оставила ей места в собственной жизни и, как ни странно, это сработало.
Вспоминая, я танцевала на кухне. Никогда не умела красиво двигаться, и сразу было заметно, что это не её, а мои рваные движения. Я поставила варить себе кофе, ни на мгновение не забывая о своей жизни. Чувствовала, как Дэя слабеет, и мне оставалось совсем чуть-чуть, вот столечко – если вы представляете расстояние между большим и указательным пальцем, сведенным до минимума, чтобы вышвырнуть её прочь. Я знала, что у меня все получится, и получилось бы, но…
Одна-единственная мысль, которую я пропустила в сознание, принадлежала ей. Как это произошло, почему, я и сама не знаю. Возможно, потому что я решила подумать о Сэте, а мысли о нем были неразрывно связаны с её присутствием в моей жизни. А может быть потому, что в этот миг нас объединило и связало одно чувство, имя которому Любовь.
------------------------------------------------------