Пока суд да дело, то есть, пока Тенго спала, а после строила запруды, дом успел глубоко закопаться. Он стал странным, ни у кого в общине такого дома не было: весь шишковатый изнутри из-за искры, как комната Умельца, и криво сросшийся снаружи, в местах укусов: битый, дёртый, ломаный и самый бывалый на вид, словно не кувшинка, а стайный хищник. Тенго удивлялась, как он не сдох вообще. Дом нашел проточную воду с влажным берегом и решил, что тут ему самое место, а когда пришла пора сплавляться дальше — ничего не получалось сделать, хоть искрой его бей, хоть зубами грызи, он только выбрасывал все новые защитные шишки и деревенел. В озере покалеченные ящером, но выжившие дома на всю жизнь запоминали ужас нападения. Жить в таком доме нельзя, даже если стенки срослись, держали воду и дышали воздухом — он постоянно снил кошмары, и бедные, выжившие после атаки дакнусы, раз за разом видели во сне гибель близких. Порченый дом отлучали от общих кувшиночных корней и выставляли на отмель, там они зарастали слизью, дичали и жили ловлей малька. Их же дом теперь боялся бобров. Однако муж и тут справился! Домовитый Нико полюбил кувшинку и дал ей имя — Бобик. Он улёгся вибриссами в усики и приснил кувшинке, что бобрята выросли и разрывают её на части. Бобик понял, что здесь ему не выжить, и к восходу солнца сам по себе выкопался.
Они покинули бобровник и поплыли вниз по реке, теперь осторожные и более сильные, поочередно пуская волну, Нико говорил — СКА НИ РУЯ окрестности. Один только раз проморгали ящера, и то лишь потому что отвлеклись, вылизывая друг друга, но Тенго легко с ним справилась, лишь на секунду закрыв глаза и выбрав самый малый прутик из яйцеклада Первожены. Бдыщ! И ящер бросился наутёк, аж брызги столбом. Может Тенго ещё не искритель, но можица — что надо. В тихих местах реки пробовала выносить детей на воду. Нико утверждал, что рано и небезопасно, но ей хотелось узнать, поплывут ли, и те поплыли, их носики по природе очень правильно закрывались, и она стала учить их задерживать вдох, погружая глубже и дольше.
Новыми знаниями про искру Тенго отчаянно пыталась поделиться с мужем, ей хотелось рассказать про вселенское хранилище, но слов не находилось, Тенго не знала столько разностей, как её умный муж, а тот из путаных объяснений ничего не понимал. ИНФАН ТИЛЬНАЯ — сказал, когда рассердился. Это значило — как ребёнок. Глупая. Тенго и сама знала, что умом не блещет, но всё равно обиделась и решила увиденное приснить через Бобика.
Вышло не сразу, сперва она никак не могла отличить сон от яви, а когда смогла, то лучше бы вообще ничего не выходило, потому что Бобик был ТРАВ МИРО ВАННЫЙ. И без того шишковатый, как любой искрительский дом, от этого сна он занемог и стал жёстким, словно мёртвый, утром она едва протиснулась наружу, а Нико вообще не смог выйти, потому что красивый и крупный. Ему пришлось долго уговаривать Бобика открыться и многократно испражняться в сосало, чтобы тот пришёл в себя и размягчился. Уж дом-то сна от яви никак не отличал.
— Не тревожься, нам в озере новый дадут, — сказала Тенго виноватым голосом, с усилием раздвигая лапами щёлочку и засовывая голову. — Ручной с детства, мягкий и не расстроенный, он будет снить хорошее и слушаться.
— Ни за что! — отрезал Нико и уткнулся мордой в усики.
И что бы вы подумали? Бобик послушался и открылся. Нет, с Нико ей определённо повезло.
Шум водопада они услышали издали. Оба пустили волну — за порогом река круто прыгала вниз. Это было хорошо — они почти добрались до цели, и плохо — Бобик мог разбиться. Стали совещаться — Нико утверждал, что разумнее спуститься лапами, а дом спустить на лианах, а Тенго что? Она ничего, как скажет единственный на свете, бывший и будущий яйценосец — так и сделают. Однако, когда захотели подплыть к берегу, оказалось, что река потекла гораздо быстрее и их совместных усилий недостаточно. Как они дом не толкали — его всё равно сносило. Поняли, что не справятся и придётся рискнуть.
Едва успели закрыться внутри, схватить детей и уцепиться за сосало, как дом добрался до Края Воды, на какие-то мгновенья завис, балансируя корнями, а затем ухнул вниз, набирая скорость. Тенго показалось, что она летит как птица или ныряет в глубокий омут, даже сердце замерло. А потом дом ударился о поверхность и ушел вглубину. Вот тут-таки пригодились его жёсткие створки и тело, покрытое твёрдыми шрамами — он не треснул и не раскололся, но их с Нико всё равно тряхнуло и кинуло пару раз, хотя цеплялись. Бобик ударился о камни на дне, под водопадом, всплыл и закачался — отходил от падения. Она ушибла заднюю лапу, а муж резко сел на собственный хвост и у него хрустнуло в спине. Оба уронили детей, хорошо, хоть не пришибли собственными телами, но дети всё равно распищались, а хищную губку пришибли, и теперь та еле ползла, покачиваясь и волоча хвост, не в силах толком присосаться. Жалко будет, если сдохнет, очень хорошо она чесала стенки, прям до блеска.