— Какое? — вопросил почётный яйценосец, поудобнее усаживая в шишку свой широкий старый зад.
— Да, какое? — наперебой закричали из толпы.
— Сперва вернутся искрители.
Шаманка значительно подняла нос, всем своим видом показывая, что до конца времён далеко, ведь мы не те, кто надо.
Трысь! Тенго лишь моргнула и эффектно щёлкнула перепончатыми пальцами. Маленькая белая молния врезалась в живую, мягкую стену. Обугленная губка камнем шлёпнулась на пол и больше не шевелилась. Все потрясённо уставились на милую, открыв беззубые рты, и только огромный цефалот совета, кажется, не растерялся — в центре, где вокруг сосала сидели старейшины, прямо на глазах вспучилась и вылезла ещё одна шишка, словно прыщ созрел, и была она вся пупырчатая, как наш собственный дом. Старый цефалот, обладающий собственной родовой памятью и памятью многих почивших старейшин, узнал электрический разряд и принял его. А раз теперь есть искритель — должно быть и его место в совете, как было в Первоприюте, откуда его унесли, наверное, деткой…
— Мы два в одном, как шампунь с кондиционером, — пошутил я, чтобы разрядить обстановку. — Принесли и зубы, и искру.
Но никто не рассмеялся — просто не могли пока переварить.
— И не только! — вставила Тенго. — Мы привезли из Первоприюта редких рыб и моллюсков. МУ ЗЕЙ НЫХ! Наша община их снова разведёт! Я тако-го расскажу!!!
— Это что же получается, — сказали из толпы, — эта сестрица — искритель, а мы — на пороге тяжёлых времён?
— Выходит, что так! — веско бросила голосистая тётка.
Снова поднялся шум и крик, и я отнюдь не сразу понял, что община ликует, сперва испугался, думал, что случился массовый плач и вой. Только когда все обступили нас, стали трогать лапами и нюхать носами, стараясь ткнуться усами в усы, понял, что нас приняли, нам рады.
Они гладили наших детей, а те визжали от ужаса, но кто-то притащил рыбий жир, сунул им в грызла по куску, и дети умолкли. Они называли свои имена, которые я тут же забывал, и спрашивали моё имя. Один самец спросил, чем я займусь: буду обрыблять или пойду на водоросль? На водоросли дакнусов не хватает, сообщил он, торопясь, а компания — ух какая весёлая, одни самцы, почти все холостёжь! Они тайком понемногу ставят стебли бродить в увечной кувшинке и всегда навеселе, но порою кто-то выпадает с яйцами, потому и не хватает лап и носов. Другой, немолодой, походу местный сумасшедший, прижался к моему уху ртом и тихо прогудел:
— Не хочешь яйца носить — не поворачивайся к жене спиной…
— Красавчик, какой ты большо-ой! — восхищённо крикнула незнакомая самка, её тут же оттёрли в сторону.
— Все кожаные — глупцы! — заявила другая. — Молодец, что оброс и женился. Честь тебе, яйценосец!
Рядом точно так же тормошили Тенго. Ей лезли в рот, посмотреть и потрогать зубы, просили укусить и показать искру.
— Ударь меня блескавкой! — вопила какая-то голосистая дура, возможно — та самая сестра. — Ударь несильно!
— Отложи в меня искристое яйцо-о! — вдруг раздалось.
— Я тебе отложу, мало не покажется! — рявкнул я, оборачиваясь, и голос умолк.
Ишь какой хитрый выискался. На чужой каравай сосало не раззевай! Зато Тенго улыбалась во всю пасть. Кажется, ей нравились поднявшиеся гвалт и суматоха, она бойко гудела в ответ и всем давала подержать Клару. Я впервые подумал, как скучно и тихо, должно быть, ей жилось со мной.
— Возьмите рыбу из общих запасов, да пото-олще! — велела голосистая старейшина, легко перекрикивая общий шум. — Тащите улиток и камни! Несите креветку и черепа-ашьи яйца! Эй, холостёжь, у вас бродилые водоросли, я знаю! Сегодня мы празднуем возвращение сестрицы Тенго и начало конца времён!
Отовсюду загудели и затрещали, и я тоже погудел со всеми вместе, хоть и чувствовал какой-то дискомфорт: мои прежние знакомые вряд ли радовались бы, узнав о грядущем конце времён.
Кто-то коснулся моего плеча — старая шаманка звала в сторонку. Я передал Карла незнакомой самке, схватившей его с радостным гулом, и пошёл с шаманкой.
— Что сказал тебе вечный? — проскрипела та.
— Что хочет пломбира, — я пожал плечами, — или ядерный взрыв.
— Так дай, что обещал. Вечного обмануть можно, но только раз, как некоторых грибов поесть, у-у-у!
Знать бы ещё, как это сделать…
Но меня волновали и другие вещи.
— А ты тоже умеешь обращаться к Хранителям крови и почвы? — аккуратно спросил я. — Чтобы те породили невидимых убийц, способных уничтожить целый вид?
Шаманка со скрипом загудела, смеясь.