Во-вторых — я вливался в коллектив, точнее, поначалу вжёвывался, потому что до самогонного аппарата никто из дакнусов не додумался, хотя, казалось бы, всегда цефалотов использовали. И раз вы растите пузыри-аквариумы для рыб и моллюсков, и вырастили бродильную ёмкость в старой психической кувшинке, отлученной от общей корневой системы, то почему бы не сделать напиток покрепче? Да потому, что они априори напитков покрепче не знали, в отличие от меня. Однако, с продуктом брожения знакомы, значит не сопьются. Возрадуйтесь, аборигены, к вам снизошёл прогрессор Николай, сейчас он принесёт цивилизацию…
В первый же день, «на водоросли», как называли сбор обширно рассаженной и довольно вкусной пресноводной ламинарии, я произвёл опыт. Работы велись номинальные: побеги оборвать, плавунцов собрать, сорных улиток выбросить, никто особо не напрягался, а отдыхали сколько душе угодно. Практически всё время «уставали» и лезли в кувшинку. Ладно, вдох-другой сделать, но что за провисания? Дисциплина была нулевая, я бы эту бригаду на ремонт квартиры не нанял.
Залез и я в того психического цефалота, где джентльмены устроили бродильню. Думал, он будет пиздецки грязным и вонючим, натуральная берлога алкашей, но оказался в милом мужском гараже, даже со старенькой дряхлой губкой на стене, только в тёмном и протекающем — стены криво срослись после атаки ящера, створки не закрывались полностью, отчего воды плескалось по щиколотку, да вместо рыбных пузырей стояли бродильные — в них полагалось класть тёртые стебли сахарного камыша, туда же ссыкануть для ферментации, ламинарии мягенькой покрошить — и пошёл процесс, понимаешь, дневник? Я попробовал — было сладенько, тянуло бражкой. Пожевал с ними раз, другой — словно стакан пива выпил. Вроде и неплохо, но дай-ка, думаю, усовершенствую…
Первым делом я как следует в цефалота испражнился, чтоб он, значит, меня познал, хе-хе… Он и в самом деле был каким-то одуревшим, потому что еле струйку огоньков выпустил. Ну ладно, думаю, попробую как с Бобиком. Улёгся вибриссами в его усики и как следует представил пузырь со специальной почкой, выделяющей С2Н5ОН, но цефалот не понимал, либо же тупил на своей посттравматичной волне. Пришлось немедленно уснуть. И что я увидел во сне, дорогой дневник? Здоровенного реликтового крокодила с белым брюхом, кромсающего несчастной кувшинке створки и сосало, влезающего внутрь и выедающего жильцов! Ах ты подлец! Вот это гадость! А я думал, почему ни единого топчана никто не вырастил — здесь задрёмывать было стрёмно. Но я-то знал, что сплю! Это был мой сон, и я, ничтоже сумняшеся, призвал в него курвабобров.
Пять здоровенных бобров напали на ящера со всех сторон, как стая пираний, и так его изгрызли, что вода стала алой, а тот подох на месте и ушёл на дно. Я трижды прокрутил, как он опускается, дымясь кровью, мёртвый, словно камень, и проснулся как ни в чём не бывало. И что вы думаете? Цефалот воспрял морально, даже флуоресцировать начал ярче и внутри посветлело. Дело сдвинулось! Я снова уткнулся в усики и без проблем вырастил стандартный пузырь, даже с железой, как и хотел. Только продуцировал он, увы, обычную жидкость для хранения рыбы. Нет, дорогой, так не пойдет! Мне хотелось выделить глюкозу, а из говна её особо и не выделишь, не выделишь. Пришлось плыть за сахарным камышом, которого требовалось много, гораздо больше, чем бригада ставила на бражку. Хорошо, что этим растением все берега заросли, и хорошо, что джентльмены мне попались любознательные, им льстило тусить с бывшим кожаным и настоящим мужем искрителя, они с энтузиазмом помогали и слушались. Когда камыша собралось вдоволь, все стебли с корнями мы скормили сосалу, прямо доверху его набили. Увечный цефалот всё проглотил и стал переваривать непривычную растительную пищу — сосать сахарок…
Мы вернулись на водоросль и кое-что собрали, дав ему время подумать. Вечером я снова уткнулся в усики. Ощутил его удовольствие и обалдение от сладкого. Представил как следует сахарный камыш, увеличил его в миллионы раз и выделил молекулу глюкозы, а затем разобрал её на атомы: кислород, водород, углерод. Разбил и молекулу воды, чтобы водородиков стало больше, а затем друг за другом собрал из одной глюкозы с водой целых три штуки молекул спирта, похожих на игрушечных трёхногих лошадок с двумя хвостами… Точно так же, как раньше собирал пластмассовые молекулы, только теперь они были настоящими.