— Молодец! — одобрил он и, заглянув в журнал, продолжал: — Теперь стакан сметаны.
Под его пристальным взглядом я сделал, как он велел.
— Так, отлично! — похвалил меня папа. — Хорошо идём! Набери в ложку соды и полей на неё уксусом. Нет, дай я сам налью, а то опять всё сделаешь шиворот-навыворот.
Он капнул в ложку уксус. Сода зашипела и запузырилась.
— Ну вот и порядок, — удовлетворённо сказал папа. — Самый опасный участок пройден. Теперь осталось добавить четырнадцать столовых ложек муки и хорошо перемешать.
Я принялся отсчитывать муку, а папа — готовить сковороду.
— А куда зажигалка подевалась? — вдруг спросил он.
— Никуда она не подевалась, вон за чайником лежит, — оглянулся я.
— Верно, — обрадовался папа.
— Зачем ты меня спросил? — отчаянно завопил я. Папа от неожиданности выпустил из рук сковороду, и она с жутким грохотом ударилась о пол. — Я сбился и теперь не помню, сколько ложек муки положил — одиннадцать или двенадцать.
— Ладно-ладно, раскричался, — миролюбиво сказал папа, поднимая с пола сковородку. — Какая разница? Лишняя ложка муки роли не играет. Это ж тебе не сода. Если густо получится — водички плеснём, а жидко — муки сыпанём.
Я принялся сердито размешивать содержимое кастрюли.
— А что, нормально получилось, — оценил моё старание папа, отщипнув кусочек теста. — Довольно вкусно, знаешь ли. Ладно, хватит рассусоливать, давай скорей ставь пирог в духовку. Надоело уже с этими сахарами-содами возиться. Борщ и то легче сварить.
Я помнил, каким ужасно кислым получается у папы борщ, но промолчал. Праздник всё-таки. Зачем портить настроение.
Наконец, покончив с хлопотами, мы прибрались на кухне. В духовке, источая приятный аромат, пёкся торт.
— Уф, — вытер пот со лба папа. — Теперь можно и вздремнуть чуток.
— Ты что?! — воскликнул я. — За тортом нужно следить, а то подгорит.
— Точно, — с досадой хлопнул себя по лбу папа. — Давай по очереди дежурить, сначала — ты, а потом — я.
— Нет, так скучно, — возразил я. — Давай лучше во что-нибудь поиграем.
— Неохота, — зевнул папа. — Уморился я с тобой.
— Будто я не уморился.
— Ну хорошо, раз спать ты мне не велишь, давай тогда смастерим что-нибудь для мамы. Двух зайцев убьём, верно?
Мы снова взялись за дело. Я достал альбом, краски и фломастеры, а папа — отвёртку и плоскогубцы.
К тому времени, когда у нас всё было готово, вернулась мама. Едва переступив порог, она стала тревожно принюхиваться, а потом оглядела нас с ног до головы — каждого по очереди.
— Ты чего? — удивился папа.
— Ничего, — успокоенно ответила мама. — Просто я боялась, не сгорело ли у вас что-нибудь, не обожглись ли вы. С мужчинами иногда такое случается, если их оставить на кухне одних.
— Ничего подобного, — не моргнув глазом, заявил папа. — Ты заблуждаешься относительно мужчин, дорогая. И наши успехи убедят тебя в этом лучше всяких слов.
Мы уселись за стол, нарядные и весёлые. Негромко играл магнитофон. Мы поздравили маму с Женским днём, я подарил ей самодельную открытку, а папа преподнёс фен.
— Вот отремонтировал, а то всё некогда да некогда.
— Ай какие вы у меня молодцы! — расцеловала нас мама.
— А ты тортик, мам, попробуй.
Я пододвинул торт, который получился почему-то кривоватым — один бок выше, другой — ниже.
— «Танюша» торт называется, между прочим, — горделиво подсказал папа.
— Как всё замечательно, мои дорогие! — воскликнула мама. — А я опасалась, что вы подарите мне очередные духи или сумочку. — И, попробовав торт, добавила: — Только, чур, в другой раз кладите ровно четырнадцать ложек муки. Договорились?
Мы с папой только рты разинули.
Как она узнала, что я сбился со счёту?
Как Лёшка был изобретателем
Мы с Лёшкой возвращались из школы домой и по очереди пинали по дороге ледышку.
— Эх, неинтересно как-то жить стало. Всё одно и то же, — вдруг посетовал Лёшка.
— А тебе каждый день праздник подавай? — усмехнулся я.
— Я не про праздники говорю, а вообще. Скукота, заняться нечем.
— Возьми и придумай что-нибудь, раз такой живчик.
— И придумаю. Вот стану думать днём и ночью и что-нибудь изобрету, может быть, даже великое открытие сделаю, — Лёшка горделиво выпятил грудь.
— Тоже мне изобретатель нашёлся! — засмеялся я.
— Да, представь себе изобретатель. Прямо сегодня возьму и изобрету что-нибудь.
— Спорим, не изобретёшь?!