- Да, но только когда я вынудила тебя его задать! И это был не вопрос, а уточнение! – Излишне эмоционально бросаю ему в лицо.
- Оль, чего ты добиваешься? – Устало спрашивает он. А я уже не понимаю саму себя - зачем веду себя так, зачем бьюсь головой об стену, предъявляя претензии?
Отбрасываю эмоции и включаю мозг. Вадиму нужно было достойно выйти из навязанной ему ситуации, что он и сделал. Он не позволил манипулировать собой, не поддался на провокации. А что могло быть в противном случае? Мое изгнание? Требование объяснений? Крики и вопли с привлечением всеобщего внимания? Мордобой?
Удар Антона был направлен только на меня, и согласно его плану, я должна была выбыть из игры. Но Вадим защитил. Оставил. Назвал своей. Жаль, что понимание всего этого приходит запоздало, и я, кажется, уже наломала дров. Прикусываю губу, понимая, что не права, но признавать это – выше моих сил.
Вадим проводит по моей щеке костяшками пальцев и задает вопрос по-другому:
- Почему ты так переживаешь? - Вот ведь, умеет фильтровать! И выделять главное!
- Потому что тебе все равно, – произношу шепотом, заглядывая в серую бездну. Он опускает взгляд на мои губы и одним движением притягивает к себе с такой силой, что я не могу пошевелиться. Жадно набрасывается, целуя так, как никогда раньше, – сильно, неистово, кусая, доставляя боль. Голова моя идет кругом, ноги подкашиваются, и, если бы он не держал меня, я, наверняка, не смогла бы стоять. Этот жгучий, яростный, но от того не менее яркий поцелуй стирает все, что было до этого. Я схожу с ума от мысли, что он, все-таки не сумел совладать с собой, что, властно подчиняя меня, выдает себя с головой, целуя в присутствии множества гостей. И мне уже нет дела до произошедшего инцидента, ему, похоже, тоже. Мы, кажется, обо всем забыли.
- Ты не права, - говорит он, отрываясь, а я так сразу не могу сообразить, о чем это он...
Музыка заканчивается, и мы идем к своему столику. Вечер продолжается без эксцессов. Я наблюдаю за происходящим, общаюсь с гостями, периодически остаюсь за столиком одна, - Вадим как хозяин вечера должен уделять внимание приглашенным. В один из таких моментов решаю отлучиться в дамскую комнату.
Вхожу и замираю на пороге. Она великолепна! Выполненное в светлых тонах помещение прямоугольной формы облицовано искусственным кирпичом. Справа располагаются три двери, слева - три раковины причудливой формы с длинными ножками до пола. Но самое интересное – впереди. Дверь, стилизованная под заколоченную, выполнена из неокрашенных досок и обвешана навесными амбарными замками.
Я открываю дощатую дверь и вхожу в малюсенькую комнатку. Через пару шагов слышу хлопок – она закрылась! Не зря говорят: «любопытство сгубило кошку». И, чего, спрашивается, меня, взрослую женщину понесло совать свой нос, куда не надо?
Пытаюсь открыть - не получается. Изнутри установлена круглая ручка-замок с кнопочкой, слегка разболтанная, и, очевидно, замок заело. Хорошо хоть взяла с собой клатч, придется звонить Вадиму, чтоб спасал. Набираю – в ответ длинные гудки. Либо не слышит, либо телефон не с ним. Решаю ждать и просить помощи у входящих. Не знаю, сколько так просидела, хорошо хоть пуфик у стены стоял, и вот, о, чудо, хлопает входная дверь.
Раздумывая, что лучше, – позвать или постучать в дверь, улавливаю голос Антона, который уже не спутаю ни с чьим другим, и вопрос о помощи снимается:
- Да не переживай ты так за платье, Ви, никто ничего не заметил. Освежайся, я подожду. Как выйдешь – сразу домой поедем.
- Да, зайчик, я скоро. Не впускай сюда никого. – Значит, эта змея Виола здесь. Но от нее помощи я не приму.
Зацокали каблучки. Открылась первая дверь, вторая, третья. Странно – выбирает себе кабинку? Моя дверь тоже не открылась. Снова цоканье. Потекла вода. Все стихло.
- Алло, это я, - слышу через свои доски. Я затаилась, как мышь. Сняла туфли и на носочках приблизилась к двери, чтобы лучше было слышно.
- У тебя ничего не вышло, весь твой план летит к чертям, - говорит кому-то Виолетта. – А это уже интересно. Достаю телефон, включаю диктофон на запись, прислоняю к двери.
- Да, фотографии он видел… Никак он не отреагировал, понимаешь? Никак!!! Даже бровью не повел! Сказал, что обжиманий там нет… Да, так и сказал! Да говорила я Антону, что слишком невинно, и он не поведется, но он хватается уже за соломинку!