- А какие у него были родители?
- Обыкновенные. Советская семья. Работяги. Мать бухгалтером была, отец – на стройке инженером. Хорошо жили, дружно.
- И что с ними случилось?
- Темная история. Решили они машину купить. Сняли деньги и в город поехали. Жили-то мы все тогда в пригороде. Вадик в последнем классе учился, школу заканчивал. Взяли такси. И случилась авария, в которой никто не выжил.
- А почему вы говорите, что история темная?
- Да потому что как дело похорон коснулось, выяснилось, что денег-то и нет. Ни тех, что они должны были с собой на машину везти, ни на книжке. Ничего не осталось. Совсем.
- Неужели менты подмели? – Спрашиваю я, предполагая, что в те мутные времена продажные следователи могли изымать вещественные доказательства в виде денег в собственный карман.
- Да кто ж теперь разберет? Иногда грешным делом думаю, что и авария та не случайной была.
- Петрович, а что потом? – Жадно интересуюсь я, желая узнать подробности жизни осиротевшего подростка.
- А потом он у нас стал жить. Поступать поехал. Но баллов не хватило, и по конкурсу не прошел. Пошел работать сразу и курьером и грузчиком, а квартиру родителей сдал, чтобы репетиторов оплачивать. То, что зарабатывал, нам отдавал, но мы брать не хотели, так он пригрозил, что уйдет. Упертый был всегда. Всего сам добиться хотел.
- И добился! – Говорю с гордостью за успехи этого целеустремленного юноши.
- Да, Олечка, добился. Только не сразу. Случилась у него любовь. Первая и горькая. Он квартирантам тогда от жилья отказал, чтобы с этой девушкой встречаться. Стал жить самостоятельно. Работал и учился у репетиторов своих с утра до ночи. Год на это потратил, представляешь, а до института не дошел, – эта парочка прямо перед экзаменами все провернула, другого времени не нашли. Короче, застал он девушку свою на месте преступления. В собственной квартире. На собственной кровати. Испугались мы тогда с Анечкой крепко, что сломается он. Только родителей потерял, потом не прошел в институт, работа на износ и учеба, а потом еще и на личном фронте потрясение…
- И что потом? – Еле слышно спрашиваю я.
- А дальше он работу бросил, репетиторов тоже, мол, незачем, блажь все это. А тут – повестка из военкомата. И он на два года в армию ушел. Видать, там поправился. Как вернулся – с ходу поступил, как и мечтал, на архитектора. Ну а как окончил, по разным местам опыта набирался, а через несколько лет решился свою фирму открыть и для этого родительскую квартиру продал.
- Ничего себе! – Вырывается у меня изумленное. Вот это да! Рискнуть всем, что было на тот момент! Ну дает!
- Да, именно так мы с Анечкой и отреагировали, но отговаривать не стали. Попросили его тогда, очень-очень попросили, чтобы с нами пожил, пока свое дело на ноги ставит.
- Пожил?
- Да, пару лет, самых трудных. Точнее сказать, ночевать приходил, настолько был весь в работе. А потом квартиру в городе снял. Ну а потом уже и дом построил. Сначала нам с Анечкой, потом – себе.
- А ваш дом он тоже сам придумал?
- Конечно! Вот приедешь и сама убедишься! - Не желая воспринимать эти слова в качестве приглашения, задаю вопросы дальше:
- А как у него на личном фронте было? Неужели за столько лет никто серьезно не зацепил его?
- Были девушки, разные. Только больше года никто не задерживался. Вадик - парень не простой, планочка у него завышенная….
- Петрович, ну не верю я, что не было ни одной, поставившей цель женить его на себе. Или ребенка от него заиметь. Он же, вон какой видный жених! Только ленточкой перевязывай!
- Вот перевязывай и забирай, я ж тебе о чем толкую!
- А вы от темы не увиливайте!
Только что улыбавшийся мужчина вмиг становится серьезным и открывает мне новые подробности:
- Были и такие, куда ж без них. Но какая у них главная ошибка?
- Какая?
- Считают себя умнее всех! А Вадька просчитывал все на раз-два. Ты и сама могла убедиться – котелок у него как надо варит! Он же мужчина! Пользовался, но не велся на их провокации. Кого-то сразу отфутболивал, кого-то постепенно, наблюдая, какой будет следующий ход. А вот детей у него нет. Одна женщина, забеременев, сделала аборт, а он тогда переживал это как личную драму...