День восемнадцатый
Просыпаюсь сама – Лина ушла на работу. Сейчас она работает посменно в детском санатории, а сегодня вышла пораньше – у них заезд детей откуда-то с Севера.
Нежусь на диване сколько позволяет совесть – почти до обеда. За окном – серая унылая слякоть, в квартире – тишина и покой.
Иду на кухню ставить чайник, по дороге заглядывая в комнату. Там беспорядок в преддверии ремонта: все вещи сложены под стеночкой и накрыты клеенкой, мебель сдвинута в кучу на середину, и на некоторх участках обои висят бахромой.
Все это напоминает мне то, как мы с сестрой, купив эту квартиру, самостоятельно отдирали старые и клеили новые обои, как выносили кучи хлама на помойку, драили полы и стены перед заселением. А теперь тот ремонт безнадежно устарел и Линуся хочет облагородить свое жилище. Кстати, нужно будет предложить ей свою помощь, а то сама она ой, как не любит напрягать других людей, даже если они из категории самх близких.
Обожаю ее жилье - из всех окон видно море, а на балконе стоят два удобных кресла, из которых не хочется влезать.
С чашкой кофе выхожу на балкон и с удовольствием смотрю на открывающийся вид. Сегодня море сливается с небом так, что не поймешь, где что. Хотя, нет, тусклый шарик-солнце бликует, обозначая горизонт. Под балконом муравьями копошатся люди, по делам едут потоки машин, а я стою, пью горячий напиток и кайфую от своей свободы. Пускай и на несколько часов. Домой не тянет, и я решаю пойти прогуляться.
К своим возвращаюсь под вечер – дети начинают наяривать по телефону, засыпая вопросами, когда же я, наконец, приду. Олег не звонит ни разу.
Время до сна провожу с детьми – проверяю уроки, готовлю на завтра в школу одежду, отвечаю на их вопросы, задаю свои, читаю.
Спать ложусь в гостиной, - не могу себя пересилить и пойти в кровать к Олегу. А как все хорошо начиналось два дня назад, сколько вдохновения во мне было! И где оно? Правильно говорят, что надеяться и ждать – одураченным стать.
День девятнадцатый
Утром Олег отправляется к своему лечащему врачу показывать результаты МРТ. Вернувшись, огорошивает меня новостью – ему рекомендован специализированный санаторий, визитку с телефоном которого которого он протягивает мне.
Пока я кручу кусок картона в руках, Олег интересуется, что мы будем делать с санаторием. А что, собственно делать? Отвечаю:
- Ехать.
На что он коротко бросает:
- Тогда звони.
После этих слов еле сдерживаю себя, чтобы не съязвить, не бросить ему в лицо эту визитку, чтобы он сам решал этот вопрос. Но если так сделаю, он психанет, и вообще никуда не поедет. А я до сих пор очень зла на него. Так что пускай валит с глаз моих и лечится. К тому же, если сейчас запустить, – потом это ляжет на меня – бегать за лекарствами, колоть уколы, договариваться с врачами. Если честно, мне это порядком надоело. Особенно в свете его отношения к проблеме.
Предыдущий раз я простаивала очереди в аптеках, клеила специальные пластыри, втирала мази, колола уколы и следила за приемом таблеток. А чего мне стоил поиск определенного лекарства, за которым я ездила в другой город! Ему полегчало, но буквально через пару недель снова начался рецидив. Оказывается, он на работе потягал какие-то тяжести, о чем чуть ли не с гордостью мне сообщил.
Ну вот как? Как мне на это реагировать? Как к нему после этого относиться, если мои затраты нервов, времени и сил не берутся в расчет?
Гудок.
На той стороне трубки мне отвечают, что могут принять пациента уже завтра. Меня это вполне устраивает. Пациента, похоже, тоже.
День двадцатый
С утра собираю вещи Олега, и он уезжает, по-дурацки чмокнув меня в губы. А я, оставшись одна, вспоминаю, когда же в последний раз целовалась. Но то ли память подводит, то ли и вправду это было настолько давно, что уже и не вспоминается.
Интересно, замечал ли кто-нибудь, что когда пары перестают целоваться – взасос, просто так, без повода, они превращаются в добропорядочных чинных супругов, скучных и до скрипения в зубах предсказуемых?
4 глава. Дни двадцать первый - тридцатый