Военный обозреватель «Известий» Немиров пишет, что в Ревеле идет усиленная выгрузка военного снаряжения для армии генерала Юденича.
«Под сильным натиском противника» красные оставили Бобруйск.
В Суджанском направлении с боем красные взяли Рыльск и ст. Короснево, а в Белгородском опять оставили пресловутую Корочу. Но, может быть, я забыл записать, что они взяли Новохоперск?
Про Киев пишут, что он теперь «вне всякой опасности».
В Венгрии новый кабинет образовался под председательством Франца Гейнриха, причем обеспечено «сотрудничество христианских социалистов». Что это за штука, я, признаться, не понимаю. Впрочем, новый кабинет наши газеты считают «ярко реакционным».
Вот новость, которую надо бы оповестить громаднейшим шрифтом: «Началось правильное воздушное сообщение между Парижем и Лондоном». А что у нас сделано за последние годы в смысле завоевания культуры? Разве обелиск революции на бывшей Скобелевской площади! — сооружение фундаментальное, художественное, но обезличенное или испорченное надписями, по-моему, ни к селу, ни к городу: «Вся власть советам», «Не трудящийся не ест». Памятники создаются для веков, а ведь по учению большевиков власть советов только временная, так как никакой власти в будущем не должно быть. И не ест только мертвый, а живой — трудится он или нет — все-таки ест, и будет есть, вопреки этой, на камне высеченной новой заповеди.
Если советы не накормят «нетрудящегося», то прокормит его, по человечеству, «трудящийся». Например, Шаляпин: куда ему девать деньги? Вот сегодня В. Аш/марин/ сообщает в «Известиях», что «театральной администрации советского театра приходится выплачивать Шаляпину колоссальные гонорары: так, за участие в «Севильском цирюльнике», спектакле благотворительном, артисту уплачено 40.000 р., а сбор со следующего спектакля, около 240.000 р., будет предоставлен артисту целиком.
В последнее время в Москве пооткрывалось бесчисленное множество подобия кофеен. Продают воды, простоквашу, молоко, ягоды, пирожки. Везде грязно, невкусно, но цены, конечно, ужасающие «мимо проходящую» публику. Чаще всего такие заведения не имеют никаких своих вывесок и помещаются в магазинах и лавочках, где раньше торговали бельем, овощами, шляпами, стальными изделиями и т. п. Над многими магазинами остались еще старые вывески, не снятые, вопреки декрету, конечно, по несостоятельности бывших хозяев (снятие небольшой вывески пахнет расходом не меньше 1.000 р.), а потому есть и такое современное «кафе», над входом в которое висит еще вывеска «Похоронное бюро». Державин писал:
А теперь как раз наоборот!
20 августа/2 сент. На Южном фронте красные заняли Суджу и Обоянь, а также ст. Алексиково и Филоновское. На Восточном фронте г. Орск. В Оскольском направлении оставлен Новый Оскол. Вдоль реки Тобола идет наступление на Тобольск.
Раковский сообщает, что белые отогнаны от Киева на 60 верст во все стороны. Иоффе говорит, что «центральный натиск Деникина остановлен».
Установилась-таки прекрасная, ясная, сухая погода. На солнце не меньше 30°, а по ночам около 15.
Третьего дня был на Трубе и на Сухаревой. На первой торг против прежнего значительно сократился. Нет главных предметов торга: собак и домашних птиц. Первые перевелись, должно быть от «нечем кормить». А Сухаревка все растет, пухнет, расширяется. Завелись уже целые ряды: скобяной, съестной, мануфактурный, книжный, и есть даже такой, который зовут «кузнецким мостом», этот в самом центре Сухаревки, где всего теснее. Тут торгуют драгоценностями и разными предметами роскоши. Много и икон. Некоторые в дорогих ризах. Продавцы сами — прогорающие владельцы вещей, но, конечно, попадаются и перекупщики. Цены на все ужасающие. За золотые карманные часы платят десятки тысяч. Пробовал было прицениться, но цены такие несуразные, что никак не уловишь середины и странно: один купит вещь за 5.000 р., а другому удастся купить таковую же за 3.000. Так и с книгами. Я полюбопытствовал об иллюстрированном Брокгаузском издании (в переплете) «Хаджи Мурата» Л. Толстого — сказали 3.000… Это за книгу, стоившую рублей 30–40! За «Историю России в XIX веке» (9 тт. в переплете) просят 1.800 р., за 3 тома издания «Мужчина и женщина» — 600 р., за марксовое издание сочинений Григоровича 500 р., и т. д.