3 октября. Идут бои за обладание островом Эзель. † Пока что погиб миноносец «Гром». С неприятельской стороны потонуло (верно ли?) 2 миноносца и два сильно повреждены. О человеческих жертвах не пишут, но, конечно, они были.
Наши солдатики успели набезобразничать и во Франции. Самочинно ввели там русские революционные новшества, объявили, что воевать не следует, и стали оскорблять своих офицеров, а также и французское начальство. Дело превратилось в вооруженное столкновение с французским войском. До десяти солдат убито, до 50-ти ранено.
7 октября. «Гром бесчестья раздавайся!» Каждый день приносит известия все о новых и новых бедствиях. И каждое бедствие создается нашей преступной революцией. Острова Эзель, Моон и Даго заняты неприятелем, и наши части, находившиеся там, либо истреблены, либо остались в плену. 4 октября был у этих островов неравный бой: неприятель явился к Рижскому и Финскому заливам с флотилией в 100 вымпелов (чуть ли не две трети всего его боевого флота).
† У нас погиб броненосец «Слава» и один миноносец. Батареи у входа в Моонзунд были сметены огнем дредноутов в очень короткое время. Сверху немецкие самолеты забросали бомбами наши суда, пристани и островские поселения. Над Рижским и Финским заливами уже летают их цеппелины. Петроград и Ревель улепетывают во все лопатки. Эвакуация правительственных и общественных учреждений в полном ходу. Железные дороги и водные пути спасают спешно, что могут. Сколько теперь исторических, художественных и вообще дорогих предметов растеряется, разворуется, перетонет, исковеркается. Наживалось все это добро 2 столетия, кости великого Петра не один раз перевернутся теперь от такого величайшего позора. Но он утешится тем бесспорным обстоятельством, что окно, прорубленное им в Европу, будут замуровывать не его потомки, а случайные авантюристы, набежавшие к кормилу правления Россией из Бутырок и из Сибири.
Временное правительство объявило о роспуске 4-й Государственной Думы и об окончании полномочий членов Государственного Совета по выбору.
Делегатом на Парижской конференции союзников от русской демократии будет М. И. Скобелев.
10 октября. По утрам начались легонькие (до 2°) морозцы. Дождей и снега пока нет.
7 октября состоялось открытие Совета Российской Республики. Конечно началось с речи А. Ф. Керенского. Кадеты и эсеры аплодировали, большевики шикали. Опять горделивые слова, которым уже никто не верит: «Никогда насилием не будет сломлена воля нашей армии к торжеству права и справедливости… Мы хотим мира и права, но мы не склоним своей головы перед насилием…» Но были и такие признания, как: «Мы накануне великого экономического и финансового кризиса» и т. д. В общем светлее не стало. После Керенского зачем-то вытащили на трибуну пресловутую «бабушку», которая тоже ничего нового и хорошего не сказала кроме того, что вся земля должна перейти к народу. Заседание окончилось речью Н. Д. Авксентьева, избранного Председателем Совета. Товарищами его избраны Крохмаль (с-д), А. В. Пешехонов (народ, соц.) и В. Д. Набоков (кадет). Секретарем — М. В. Вишняк (с-р). А большевики покинули Совет Республики, заявив через своего лидера Троцкого, что в составе Совета преобладает цензовый элемент, значит, будет провоцироваться ужасная война и держаться курс, играющий на руку голоду, который должен задушить революцию. После этого возможно от большевиков ждать активного выступления с требованием передать всю власть им. Так им ее не отдадут, но они смогут взять ее, а в особенности в такой момент, когда правительство собирается покинуть Петроград и перебраться в Москву. Вот в чем я согласен с большевиками: бегут из Петрограда, значит — хотят отдать его без сопротивления немцам. Но зачем же воевать тогда, когда нет никакой надежды остановить врага в любом для него направлении?
Солдаты призыва 1897–1898 гг. распускаются с 10 октября.
Бастуют больничные служители, и тем же угрожают служащие учебных заведений.
М. В. Родзянко рассказывает журналистам, что Вильгельм был в Православном Рижском соборе, прикладывался к иконе и велел при богослужении упоминать здравие Императора Николая. Побеседовал с пленными русскими: офицерам сказал, что они рыцари, а солдатам, что они трусы и негодяи. В Риге полный порядок, тишина и в продовольствии острой нужды нет. Позавидуешь!