Эвелейн и по вечерам, сидя в комнате с приоткрытой дверью, зубрила параграфы учебников. В такие моменты, её волосы спадали на лицо, а Эрика не уставала их заправлять за ухо, недовольно вздыхая. Однако, в тот момент е не было, что показалось мне дико странным.
Уром девчонка вылетела из дома, как угорелая, стоило увидеть меня полуголым на кухне, я замечал её в толпе в коридорах, задерживая слишком долго взгляд, и раздражался от того, что она имеет способность влиять на меня и эмоции, которых у меня сроду не было.
— Ну, это уже переходит все границы! — со стуком опустив учебник на стол, обычно спокойная и сдержанная, закричала мисс Эвелейн. Она всегда казалась мне такой обделенной вниманием и жалкой, что и грубить женщине как-то желания не было.
— Джеймс, до конца семестра осталось несколько недель! — понизила она тон. — Твои бесконечные пропуски, опоздания, неготовность к уроку и огрызания не нарисуют оценки в пустых клетках!
— Так нарисуйте вы. По-моему, бабки моего отца довольно неплохо перекрывают пустые клетки. — ухмыльнулся я, с нежеланием обернувшись на женщину. Щеки её побагровели, а глаза расширились в удивлении.
— Пошёл вон! — дрожащим указательным пальцем указала она мне на дверь. — Можешь больше вообще не появляться на моих уроках. Это было низко, Тёрнер!
— Как пожелаете, — и этот день больше не мог ничем меня удивить.
Умиротворение длилось недолго. Рёв мотора зарычал под натиском моей стопы на педаль, и чуть не сбив двух симпатичных школьниц, вылетел на трассу. Я заложил маршрут в место, где всегда удавалось выплеснуть энергию и оторваться по полной, но моё предвкушающее зверское состояние прервал звонок отца.
— Какого черта, ты, сопляк, творишь?! — без приветствий заорал басистый голос в трубку. Уж не знал за что папочка станет отсчитывать: за обиженную сводную сестренку, неподобающее Тёрнерам поведение или…да у меня было столько грехов, что перечислить все просто невозможно. — Твоя директор звонил мне уже третий раз за месяц и жалуется. А сегодня, она заявила, что ты нагрубил химичке и у тебя может быть не аттестация!
— Ты удивлен? — безразлично тихо спрашивая, я медленно ехал по узкой дороге, подъезжая к дому.
— Завязывай со своими играми. Шутки кончились. Делай что хочешь, но чтобы до Рождества у меня не было ни одного звонка из твоей школы. И да, кстати, чрез неделю ты идёшь сдавать химию. Нанимай репетиторов, договаривайся с учителем сам, но не дай бог, они ещё раз позвонят!
Отец говорил что-то ещё, но я пропускал всё мимо ушей. Уже на подъезде, в поле зрения попал высокий пацан с темной гривой и жутко знакомой физиономией… Он выходил из нашего дома, а затем, сев в машину, медленно развернувшись, выехал с территории. Что за урод и какого черта он делал…Сестренка хахаля привела!
— ТЫ меня услышал? — донесся до меня голос бати.
— Да, да, окей, разберусь. — без особого желание спорить, я отключился, сосредоточившись на картине, которую я только что увидел. — Так вот чего мы отсутствовали на уроке…
Я ухмыльнулся, но злость выжгла изнутри. Рэн бы назвал это ревность. Но меня раздражал факт, что сводная начала таскать домой мужиков. И злость стала ярче, когда я вспомнил смазливую физиономию, которую видел в клубе. Он едко прижимал к себе сводную, непрошено целуя. Откинув воспоминания, я залетел в дом, поднимаясь на второй этаж.
Её нигде не было.
Со стороны, от своей паранойи и долбаной ревности, я казался бешеным психом, сорвавшемся с цепи. Я влетел в комнату сводной, как обычно, не потрудившись спросить разрешения. И только открыл рот, чтобы снова выбесить, наорать и услышать её писклявый крик, как замер в пороге.
Всё желание налететь на неё с претензиями пропало. Как и все остальные мысли.
Эрика лежала на краю кровати, поджав под себя коленки и отвернувшись к окну, пока её плечи судорожно тряслись от всхлипываний. На столе валялась белая рубашка с кое-где, алыми пятнами крови. Я врос в землю.
— Что произошло? — мой грубый вопрос резанул тишину, и девчонка от испуга подскочила на кровати, развернувшись. — Черт…
На её пухлой губе виднелся глубокий шрам, а над губой запекшаяся кровь. Во что снова влипла эта девчонка? От мысли, что какой-то урод тронул её пальцем…
— Это он сделал?
— Кто? — не поняла она.
— Тот, с кем ты облизывалась в клубе. Я видел, как он выходил из нашего дома. — резковато, но по-другому в тот момент я не мог.