— Устала? — сворачивая к дому, одной рукой держась за руль, обернулся ко мне Джеймс, убирая лишние пряди волос, спавшие на мое лицо.
Я устало кивнула и улыбнулась, когда его губы коротко, нежно и почти моментально, коснулись моих. Разве может быть так хорошо после череды неудач и боли?
С ним, может.
— Не понял, — заезжая во двор через разъезжающиеся ворота, выглянул из-за руля на стоящую машину Кристиана. — Они приехали? Почему ничего не сказали…
— Мама! — взвизгнула от радости я, крепко сжав руку Джеймса, когда увидела маму и отчима на веранде. — Вы приехали!
Я выбежала из ещё не зашлушенной машины так быстро, что едва удержала равновесие, когда взбегала по ступенькам прямо в объятия родительницы. Родной мамин запах, тепло ее рук и запах выглаженное одежды. Как же я по ней скучала.
В следующий момент, осознав это лишь позже, по желанному порыву, я крепко прижалась к Кристиану, а он, как родную дочь, обнял меня. Мы были, как настоящая семья. Большая. Крепкая. Любящая. Настоящая…
Следом за мной подошёл Джеймс, неловко обняв маму, но оттаяв, когда она крепче прижала его к себе. И парень, кажется, не возражал. Мне показалось, что и его руки сцепились плотнее. Впервые за время, как мы оказались в доме Тёрнеров, я увидела с какой отцовской любовью Кристиан смотрит на сына. И как сын в этом нуждается.
— Оливка, что произошло пока нас не было? — я так быстро заморгала, опешила, не поняв сути не вопроса, что Джеймс, стоя рядом со мной, взорвался от смеха. Нет, ну не могли же они за пару секунд понять, что между нами с Джеймсом что-то произошло? Что-то очень необычное. Дикое. — Ты ездишь спереди?
Свой вопрос она, скорее, адресовала не мне, а Джеймсу, с благодарностью глядя на него.
— Спасибо, — все, что она сказала, прежде чем мы зашли в дом.
Джеймс
Семья — новое для меня понятие. И оказаться в ней впервые за восемнадцать лет, было чертовски непривычно. Да и то напряжение, что витало в воздухе с приездом Грейс и Эрики, исчезло. Даже нам с отцом удалось впервые за годы нормально поговорить. Мы обсуждали машины, я слушал об их с Грейс приключениях в Греции и зачем-то ляпнул про Зимний бал, и танец, где мы танцуем с Эрикой.
Пока папа распахивал огонь для барбекю, Эрика с Грейс, в ярко освещенной вечернем светом кухне, готовили ужин. Сводная то что-то весело рассказывала, сидя на столешнице и поедая на ходу приготовленное Грейс, то быстро крутилась, помогая готовить, то обнимала свою маму, громко смеясь. Так заразительно, что даже ветер, подхватив её смех, разносил по узким улочкам. Я вдруг захотел, чтобы эта девчонка готовила и для меня. На нашей кухне, в нашем доме. Для нашей семьи.
— Мальчики, стол готов? — выглянула в окно Грейс, обводя взглядом веранду. — Ну, давайте же, уже все готово!
Я подловил момент, когда отец смотрел на свою жену и понял, каково это — любить. Когда взгляда от нее оторвать не можешь, чтобы она не сказала, чего бы не сделала.
Это был настоящий семейный ужин. Чертов первый семейный ужин в наших с отцом жизнях. И я впервые не хотел свинтить, нагрубить и испортить всем вечер. Я хотел остаться в нем подольше. С каждым, кто был рядом. С каждым, кто улыбался и создавал ту атмосферу, которой мне не хватало.
Или мне просто не хватало Эрики.
Всюмоюжизнь.
Глава 48
Tortured Soul — Chord Overstreet
Эрика
Теплый ветер сносил с пустых дорог опавшие листья, поднимал их в воздух и кружил над нашими головами. Как и семейную атмосферу, что я не чувствовала уже долгие годы.
Каждый из нас улыбался. Каждый был счастлив по своему, без придирок, ссор и ругани. Господи, да могла бы я мечтать о таком, впервые переступив порог этого дома?
Я по-настоящему обрела семью. Мама светилась от счастья, играя с Кристианом в немые гляделки, и я, сама того не осознавая, делала тоже самое с Джеймсом.
— А какая там архитектура! — завороженно рассказывала мама, на ходу показывая нам фотографии с отдыха. — Как же жалко, что вы отказались ехать с нами!
— Уверен, милая, дети отлично отдохнули без нас, — сделав акцент на «без нас», Кристиан внимательно прошёлся взглядом от меня к Джеймсу, и в какой-то момент широко улыбнувшись, подмигнул сыну. По телу побежали мурашки.
Я не боялась, что мама или Кристиан узнают о наших отношениях. Мне казалось, наши родители слишком молоды и понимающие, что препятствовать нашим отношениям. Но и кричать о нас на каждом углу мне не хотелось. Особенно, сейчас. Когда наша любовь ещё не окрепла, отношения были хрупки, как лепестки чайной розы.