Однако все случилось так быстро, что я не успела понять. Наши долгие взгляды, попытка сказать хоть пару слов, моя речь, в ходе которой я дрожала, как осиновый лист, наш мгновенный поцелуй, который казалось, длился всю вечность, и его широкая спина, в следу которой я смотрела, обжигая лицо слезами.
Я все ещё помнила вкус его губ, соленые слезы, вперемешку с нашим поцелуем, тяжелое дыхание и взгляд, говорящий о том, как тяжело нам будет друг без друга. Но и вместе никак.
Поверить в нас — стало моей ошибкой. Когда любишь, останешься даже в самые тяжелые дни. В любви, как на войне — вы боритесь не друг с другом, а против всего мира за вашу любовь. Поддерживаешь, борешься, веришь. Видимо, я слишком верила ему и в него. Слишком рано поверила в нас.
После того вечера, когда он оставил меня саму, я забыла, что чувствовала прежде. Все обрушилось с новой силой, и решение было принято окончательно.
Как бы тяжело и больно мне не было оставлять в этом городе людей, ставших мне родными, уже на следующий день мама с Кристианом, Эбби и Джулией провожали меня.
Я не любила долгие прощания. И мы ведь не прощались, правда?
— Ненавижу этот город без тебя, — прижимаясь ко мне, и положив голову мне на плечо, роняла Эбигейл слезы на мою кофту, которая тот час же намокала. Явпервыевидела, какподругаплачет. Эта девушка была чертовски сильна для слёз. — И не надейся, я прилечу к тебе первым же рейсом, как смогу.
— Не затягивай с этом, — прошептала я, почти умоляя.
Нехотя отстранившись, Эбби отвернулась, чтобы не показывать слез. Зато мама, всё с той же улыбкой и горящими глазами, не стеснялась эмоций. Кристиан приобнимал её за плечо, успокаивая, и я смотрела на них с любовью. Мне не страшно было оставлять маму. Кристиан лучший муж, которого она могла встретить. Ионпозаботитьсяонеё. Онейималыше.
— Спасибо, Эрика! Я вовремя тебя встретила. — улыбалась Джулия своей невинной, нежной, словно ангел, улыбкой. — Ты многое заставила меня понять и переосмыслить. Родители теперь следят за каждым моим шагом, но я научилась жить для себя. Мне будет тебя не хватать.
— Как я могу научить чему-то, когда сама натворила безумств? — грустно улыбнулась я. — не повторяй моих ошибок. Язнаюпровас. Этоислепойпоймёт. Простонайдивозможностьпоговорить. Поканесталопоздно. В нашем возрасте импульсивность и безрассудство — нормально, но это не оправдание. Пару слов могут избежать самого худшего.
— Прекрати читать ей нравоучения! — прильнула ко мне мама, всё ещё стараясь не показать за улыбкой той боли, что скрывалась в ней.
Всё время, проведенное в аэропорту, у стойки регистрации, в зале ожидания, я выглядывала в толпе его. Это не поддавалось логическому мышлению, но какая-то часть меня, сидевшая глубоко внутри без права голоса, хотела хотя бы на минуту снова увидеть его. Просто чтобы он пришёл.
Наш последний поцелуй, со вкусом слез и горечи, но до безумства желанный, остался в памяти навсегда. КакиДжеймс. Яоставлялаего, ноненашивоспоминания. Не те счастливые моменты, которые мы прожили.
Когда-нибудь, мы научимся говорить друг с другом. Решатьпроблемы, простопоговорив. Выслушав и поверив. По-взрослому, не поддаваясь давящим на сердце эмоциям, и пылающим чувствам. Мы просто будем находить время для разговора, даже когда его не будет.
Но это уже будет с другими, чужими нам людьми.
Самолёт набирал скорость, рассекая своими крыльями ровного тона небо, и оставляя за собой шершавые полосы. В моих наушниках играла Сара Коннор. Она пела о том самом единственном танце. В салоне авиалайнера громко переговаривались. кто-то, улыбался. Так ярко и по-настоящему, потому что сидел рядом с любимым человеком. А кто-то захлебывался в слезах, оставляя часть себя на земле, взлетая высоко в небо.
Вместе с Джеймсом я оставила часть своей души. Оставила себя. Потому что только рядом с этим парнем могла дышать полной грудью, оставаться в настоящем и не заглядывать в будущее. А стоило самолёту ворваться в ночную гладь, как связь, невидимая красная нить между нами оборвалась. И вместе с ней я снова погрязла в прошлом, задумываясь о будущем, но отказываясь принимать настоящее.
Не судите любовь лишь по нашей истории. Она способна не только разбить сердце.
Любовь способна вдохнуть в тебя жизнь, подарить крылья и заставить дышать. Любовь может стать твоим воздухом.
Глава 54
Marc Antony — When I Dream At Nihgt
Джеймс
Ее комната пахла воспоминаниями. Горькими. Больными. В воздухе ещё стоял смех Эрики, наши ссоры в этих стенах, как только она переступила порог этого дома. Кровать была аккуратно застелена, постель больше не смята. Ни вещей, ни разбросанный карандашей на столе, которыми она рисовала эскизы…больше ничего. В этом доме, в её комнате, которая стала после отъезда моим убежищем, не осталось ничего, кроме воспоминаний и её запаха. Чертового родного, который я не променял бы ни за что на свете.