— Так что? — повторил он, вырывая меня из мыслей о его пересохших губах.
Проследив за моим взглядом, Джеймс сглотнул, а через секунду резко притянул меня за талию к себе так, что я врезалась в его широкую грудь. Не успев понять, что происходит, одна рука сводного так и осталась лежать на моей талии, а вторую он нежно запустил в мои волосы, приникая к моим губам. Он медлил, аккуратно касаясь своим горячим дыханием уголков моего рта, словно спрашивая разрешения. Никогда не думала, что такие плохиши, как Джеймс, а он в особенности, ждут позволения заполучить поцелуй от девушки. Именно это заставило меня прекратить думать.
Встав на носочки, а обхватила обеими руками его шею, неумело касаясь его губ своими. Во мне поселился страх неумения. Я не хотела, чтобы парень знал, что он первый, кто забрал мой поцелуй. Не хотела, чтобы он вновь высмеял меня, издевался и считал за ничтожество. Но в ту секунду Джеймс доказал, что не считает меня таковой. Он полностью забрал мои мысли, наполняя все, до единой, собой.
Его губы умело, слегка грубовато и спешно, стали овладевать моими. Сводный уверенно целовал меня, заставляя всё спешнее набирать дыхание и обезуметь. Сначала поцелуй был нежным и ласковым. Его горячие губы изучали мои, а крепкие мужские руки скользили по моей спине, словно успокаивая и давая надежду, что мы делаем всё правильно.
Огонь во мне вспыхнул с новой силой, прорывая барьер, где заканчивались разумные мысли и начиналось безумие. Мы целовались, как ненормальные. Сумасшедшие. Обезумевшие.
Его язык шире раздвинул мои приоткрытые губы, проникая глубже и встретился с моим языком. Он коснулся его, будто играя, а у меня окончательно сорвало крышу от неведомых, чертовски дурманящих мыслей. Я поддалась вперед, опуская руки на его мускулистую грудь, и Джеймс углубил поцелуй, заставляя меня испустить стон. Я понятия не имела, откуда умею целоваться по-настоящему.
Ладони Джеймса жадно изучали моё тело, а губы рот.
Это было какое-то безумие. Внезапное. Желанное. Со вкусом пломбира. Это было искушение, и я поддалась ему. Ушла с головой, принимая искушение за надобность. Сладкое. Нужное в ту минуту.
Мы слишком увлеклись. Потеряли голову и полностью отдались ощущениям. По телу приятно разливалось тепло, опускаясь к животу и ниже. Голова кружилась, коленки подгибались, и я теряла равновесие, но крепкие руки Джеймса всё время меня удерживали.
Дойдя до пика, он подхватил меня под бедра, не отрываясь от спешного, умопомрачительного поцелуя, и усадил на край столешницы. Его ладони блуждали по моим ногам, ягодицам, а когда губы изучали шею, спускаясь к ключицам, я закидывала голову, заглушая стон, и крепко впивалась в его спину, сминая ткань футболки.
Ни он, ни я не знали, чем это закончится, и желание зайти дальше дозволенного росло с каждой секундой. Но нас прервал двигатель машины, подъезжающей к дому. Родители.
Джеймс разочарованно простонал мне в губы, крепче сжимая мои бедра, и в последний раз углубляя страстный, самый желанный в моей жизни поцелуй. Я нехотя отстранилась, спрыгнув на ноги и поправила кофту, которая задралась неприлично высоко.
Мне нельзя было встречаться с его взглядом. Потому что в то же мгновение мои щеки порозовели от смущение, а желание всё повторить сворачивало желудок изнутри. Мы не могли отдышаться, набирая воздух. Послышался хлопок дверей автомобиля. Голоса мамы и Кристиана. Джеймс прожигал меня взглядом, а я закусила губу, чувствуя, как горят они после поцелуя.
— Мне показалось или ты не умеешь целоваться? — в своей обычной манере, испортил он самый романтический момент в моей жизни.
Я мочала. Лишь смущенно смотрела за его широкие плечи.
— Подожди. — чуть растягивая гласные, сказал он на улыбке. — Это был твой первый поцелуй?
И пока на лице его играла неоднозначная, задумчивая улыбка, я чувствовала, как горят мои щеки, и боролась между желанием вновь поцеловать его и стукнуть сковородкой.
Стоило дверной ручки пошевелиться, как я сорвалась с места, быстро взбежав по ступенькам наверх и, добежав до комнаты, заперла дверь. Стоя посреди комнаты, сердце бешено колотилось, дыхания всё ещё не хватало. Вспоминая горячие губы Джеймса на своих, я приложила ладонь к губам, расплываясь в улыбке.
Чертов сводный. Чертовы нежные губы и крепкие руки. Я чувствовала, как необходим он мне снова, стоя посреди комнаты и улыбаясь, как обезумевший четырнадцатилетний подросток. Горячее дыхание, аромат кофе на его губах, кадры нашего поцелуя и моё учащенный пульс все ещё стояли перед глазами. Ясошласума.