Сводная застыла посреди коридора в коротком обтягивающем платье с открытыми плечами и выпирающими ключицами. Я впервые рассмотрел ее на каблуках, как девушку, а не забавную падчерицу отца, которая оттоптала все ноги в танце. То, как она выглядела, заставило забыть о существовании всех остальных девушек в этом чертовом мире. Эрика была слишком красива и соблазнительна, чтобы я не сошёл с ума от ревности и неведомой злости. Она была накрашена так, что изменений я особо не заметил, но стоило сестрёнке переодеть школьную юбку на откровенное платье, подчеркивающее все её достоинства, как я пожалел, что не рассмотрел их раньше.
Моя спутница продолжала что-то шептать мне на ухо, а моя рука все ещё покоилась на её талии. Но взгляд был прикован лишь к ней одной. Пока большие оливковые глаза, обрамленные густыми черными ресница, не нашли в толпе мой взгляд. Улыбка сошла с её лица, а губы приоткрылись в удивлении. Следом, взгляд Эрики скользнул на брюнетку рядом со мной и мою руку, обнимающую её, и взгляд, яркий и жизнерадостный, желающий узнавать все новое, потемнел.
А дальше я не контролировал себя. Потому что выбрал путь оставаться моральным уродом, не давая себе шанса. Сводная была другой, и как бы сильно не сносило мне крышу рядом с ней, я не собирался меняться ради кого-то. Как бы не страдал от этого сам.
Мои руки резко притянули к себе брюнетку, а язык проник к её, сливаясь в поцелуе. В то время, как мой взгляд продолжал сверлить Эрику. Рядом с ней появилась Эбигейл, беспокойно дергая подругу за плечо, пока не проследовала за её взглядом, остановившись на мне. А затем, на Форде, который до ужаса довольный, застегивая на ходу рубашку, вышел из вип-комнаты.
Я не чувствовал ничего, кроме отвращения, пока целовал другую девушку. Мне было тошно, и я не удовлетворял своих потребностей. Потому что потребность была в одной Эрике. А я выбрал путь оставаться уродом, без чувств и сожаления. Стоило на секунду отвести взгляд от её наполненных болью, а быть может, безразличием, глаз, как я потерял её в толпе. Больше не было видно ни каштановых локонов, ни тонкой фигуры, ни глаз, которые снились каждую ночь, стоило опустить веки.
Собственноручно задушив последнее живое существо внутри меня, я был обречен. Я воспользовался ей, дал надежду, а потом растоптал при всех, официально оставшись последней тварью перед сводной. Захочет ли она теперь наладить наши отношения? Я постепенно превращал её жизнь в ад, сам не осознавая, что горел в нём сам. И это осознание казалось все явней после этого вечера. Вечера, когда я отказался от того, что даже не было моим. Вечера, когда узнал истинную причину ненависти к ней. Ведь я ненавидел не девчонку, а чувства, рождающиеся к ней.
Глава 23
Love is Gone — SlanderMathew
Эрика
Что это было? Я поддалась его чарам или своим желаниям? Могу ли я сказать, что это был лучший поцелуй в моей жизни? Или дело было в том, что он был первым и единственным…
Я чувствую, что теряю себя. Я позволяю Джеймсу брать надо мной власть, получать желаемое, и…я сдалась! Впервые в жизни, уступила принципам и собственным чувствам. А может быть, впервые в жизни, отказалась думать головой, и отдалась сердцу?
Все эти вопросы ломают мне голову. Я чувствую, как все предубеждения ломаются, летят снежным комом с горы вниз, снося на пути все здравые рассудки. Мои эскизы стали в разы лучше. Я рисую больше, и то, что я создаю, начинает нравится мне ещё больше. Я перестала винить обстоятельства, которые занесли меня в этот дом и семью, а чувство к Джеймсу, которое я приняла за ненависть, отходит теперь на дальний план. Теперь я винила себя в податливости и доступности. Он в который раз доказал, что получает всё желаемое. Доказал, что диктует правила, а не подчиняется им. И самое страшное открытие, что я не сопротивляюсь…
Мне срочно надо избавиться от того, что зарождается во мне. Я загружу себя работой, подготовкой к экзаменам и к поступлению, буду уходить рано, а возвращаться поздно, не пересекаться со сводным… А сработает ли это? Я уверена, что да. Мне лишь надо доказать это самой себе. Доказать, что ничто и никто не удержит меня в этом городе.
Если бы не Эбигейл, позвонившая мне, когда я была в пижаме на пути в душ, моя ранимая душонка продолжила бы терзать себя вопросами и укорами, сидя в теплой постели под очередной Диснеевский фильм. Наверное, именно в этот вечер стала зарождаться наша дружба с этой девушкой, которая стала одной из причин, которые в последствии я не хотела оставлять в этом городе.