— Какого ещё Сэма? Не знаю, о чем ты. — бухтела я себе под нос, не поднимая взгляда.
— Тот, с которым ты вчера очень мило разговаривала, а потом которого слишком увлеченно целовала… Мне продолжать?
— Молчи! — прошипела я, подняв наконец голову. — Ничего такого не было! Я ничего не помню! Вернее, помню не то, что нужно… — я не могла справиться с воспоминаниями, которые урывками всплывали в памяти.
— Вы давно с ним знакомы?
— Со вчерашнего вечера.
— Вы обменялись номерами? Ты вчера говорила что-то про свидание. Вы встретитесь? Он хорошенький. Сколько ему лет?
— О боже, Эбби, моя голова сейчас сойдет за гирю, а ты ещё и грузишь её таким потоком вопросов!
— Ладно, ладно, — капитулировалась она. — Но позже, ты расскажешь мне. Я должна знать о нём всё! Вы познакомились недавно, и если пойдете гулять, я должна быть уверена, что он не какой-нибудь маньяк.
— Он не маньяк. Он юрист. — закатила я глаза.
— А я мать Тереза, милочка! Ты мне поверила?
Я прыснула со смеха, забыв, что нахожусь на уроке. Учительница укоризненно покосилась на меня, а с бокового ряда последней парты я поймала на себе, откровенно говоря, презрительный взгляд белокурой подружки Джеймса. Её соседка по парте из их шайки нашёптывала ей что-то на ухо, глядя то на меня, то переводя взгляд на Эбигейл, а светловолосая тем временем расплывалась в мерзкой ухмылке.
— Ась, — проследив за моим взглядом, Эбби обернулась и устало позвала девушку.
— Чего тебе? — улыбка сошла с лица блондинки, всем видом показывая презрение.
— У тебя что-то вот тут, — и подруга ткнула себя пальцем грудь.
— А? — Ася стала рассматривать белую кофточку в поисках какого-то пятна.
— Следи за собой, а не сплетни вокруг собирай. Продуктивней будешь. Это тебе совет, по старой дружбе.
Эбби с побежденной улыбкой отвернулась, а подруга Джеймса оскалилась, ещё яростнее пожирая нас взглядом. Кажется, меня затянуло в войну, о которой я ещё не знала.
— Забей. Об этом я тебе вчера и говорила. Их образ жизни мне не понятен. И не вздумай искать проблемы в себе, ты просто офигенная!
Мне вдруг вспомнилось, что пары химии у нас проходят совместно со сводным, но не в первый раз обведя глазами класс, так и не увидела его. Когда я уезжала из дома, его «Камаро» во дворе не стояло, а кроссовки не были разбросаны на пороге, как обычно. От мысли, что мы больше не сжираем друг друга ненавистными взглядами, проходя мимо комнат друг друга, не переругиваемся за столом, когда вся семья в сборе, не делаем вид в школе, будто не знаем друг друга, а дома выясняем отношения, какая-то досада поселилась в душе. Наверное, в наших нездоровых взаимоотношениях было что-то, что придавало шарма скучным будням…
Перерыв я провела у раковины с холодной водой, пока Эбигейл заплетала мои пушистые волосы в косу, а остальную часть времени простояли в очереди в кафе за водой.
— Считай, вчера прошло твоё посвящение в ученицы «Эмертон Холла», — посмеявшись, ткнула меня плечом Эбби.
— Я бы не отказалась от клятвы на мизинцах в знак дружбы, чем…Мне стыдно вспоминать, что вчера было! — хныча, упала я лицом на стол, пока девушка заливалась смехом.
— Мне не нужны от тебя никакие клятвы. Ты подписалась на нашу дружбу ещё в тот день, когда помогла мне на литературе. И ты была не права, — ухмыльнулась Мартинес. — Не каждый поступил бы так на твоём месте. Ты просто слишком хороша для этого места, подруга!
Сентиментальность было моим вторым именем. Но в тот момент дело было совершенно в другом. Слова Эбигейл были действительно настоящими. Она говорила это без сарказма и насмешек, без ожидания моего ответа и доказательств, что мы подруги. Эбби назвала меня подругой, и даже не ожидала, какого эффекта вызовут её слова. Она без усилий разрушила первую крепкую стену барьера, который я выстроила, приехав в этот город. И мне больше не хотелось убеждать себя, что мне нельзя ни к кому привыкать. Я хотела, чтобы такая девушка, как Эбигейл была моей подругой. И время показало, что я не ошиблась. Как и в остальных выборах, которые казались самыми неправильными в моей жизни.
Я просто без слов крепко обняла подругу и незаметно смахнула слезу со щек.
Монотонный голос учителя эхом разносился по полупустому классу. Она то повышала тон, то говорила тихо, почти что шепотом. Эбигейл продолжала старательно распрашивать меня о подробностях прошлой ночи. Она смутно помнила те моменты, когда и в каких обстоятельствах все случилось, зато четко запомнила момент нашего поцелуя с Сэмом.