К. обвинен в превышении должностных полномочий, якобы ударил гражданина при задержании. Читаю приговор, сам потерпевший не знает – кто его ударил, так как был пьяный, а милиционеров было трое. Тем не менее, осужден судом, так как ранее, год назад, уже привлекался за аналогичное преступление. Ранее этот материал был отказан, т. е. отказали в возбуждении уголовного дела, но после того, как осудили по первому эпизоду, нашли этот материал, отменили постановление, возбудили дело и вновь осудили. Но, если ранее он был осужден условно на три года, то теперь дали реально три года лишения свободы, а мужик тоже уже на пенсии. Доказательств никаких. Но видно было, следствию надо срубить «палку», посадить милиционера, они так и поступили. Суд все проглотил, даже не поперхнулся.
Видимо, началась очередная кампания со стороны следствия прокуратуры, дана команда посадить как можно больше милиционеров.
Я не против, то, что творится сейчас в милиции – это кошмар. Но нельзя же на беспредел, отвечать беспределом. Ведь это уже было, проходили и не раз, и все опять повторяется. Нельзя действовать по-сталински: если из 10 привлеченных к уголовной ответственности один виноват, то все нормально.
Привлекают оперов за должностные преступления: получили явки с повинной, которые в дальнейшем, на суде, подтверждения не нашли. Потерпевший заявляет, что его били, поэтому признал все. Не исключаю, они могут. Но кроме его показаний, должны же быть еще и объективные доказательства, как, например, судебно-медицинская экспертиза. А она отрицает наличие телесных повреждений. Что это?
Если так будет продолжаться, возникнет целая армия незаконно осужденных и жаждущих мести. Ни к чему хорошему, это не приведет.
Вернемся все-таки ко мне. Написал заявление на имя начальника, что плохо себя чувствую, необходимо пройти комиссию. Обещали вызвать к врачу, но так и не вызвали, а справку в суд представили, что на здоровье не жалуюсь. Хотя я дважды обращался и просил освидетельствовать в связи с ухудшением здоровья. И это происходит в «Матросской Тишине», где уже был несчастный случай с Магнитским. Наплевать на людей.
Подъем. Зарядка. Нас в «хате» уменьшилось, одного почему-то перевели. Стратеги! Хорошо, что есть душ, так спасаюсь от жары. Очень душно, дышать нечем. Москва задыхается, и мы – вместе с ней. Там хоть вентиляторы есть, а у нас и того нет. Сплю плохо, часто просыпаюсь и читаю. Лампочка одна горит всю ночь. Слабо видно, но ничего, читать можно. Просыпаюсь, читаю и засыпаю, опять просыпаюсь и опять читаю. Так до утра. Обещали вызвать и сделать УЗИ, но, видно, врач забыл. Дважды в неделю на проверке бывает врач, раздевают по пояс и смотрят, ничего ли на теле не нарисовал. Иначе, зачем раздевать, ведь не слушают. Можно пожаловаться на здоровье, но толку мало. Слушает и кивает – разберемся. Интересно, записывают ли они жалобы в личное дело? Скорее всего, нет. Ведь в суд пишут, что жалобы не поступали.
Тут вообще интересно поставлено: хочешь иголку, нитки, ножницы – пиши заявление. Без заявления не выдают. Есть какие-то просьбы – пиши заявление. Естественно, заявления нигде не регистрируются, и никто на них не отвечает, а если не напишешь, и слушать не будут. Жалуешься на здоровье – пиши заявление. Все заявления рассматривает «прокурор Корзинкин», ответа только не дает.
Вернемся к воспоминаниям. Приблизительно через месяц, как я попал в изолятор, меня вызвали в санчасть по моим жалобам на состояние здоровья, обследовали и предложили лечь в больницу, но я отказался. У меня должно было состояться судебное заседание по моей кассационной жалобе на арест, и я рассчитывал, что выпустят, ведь прошло 5 лет с момента совершения преступления, я не скрывался, не мешал им расследовать, связь с преступниками не поддерживал. Наивный! Вроде бы не мальчик, а все верил в справедливость. Заседание состоялось по «телевизору». Рассматривали меня и Шипинова. Там в подвале и встретились. Высказал я свои доводы, говорить трудно было, спазмы горло сжимали. Судьи не смотрели даже, судья зачитал решение, не глядя: «оставить под арестом», жена плакала, а я еле-еле сдерживался.
Я все думаю, наверное, трудно им, вот так принимать решения, заведомо зная, что судишь невиновного, спать не можешь, хотя вряд ли. Человек ко всему привыкает: и убивать по заказу, и сажать по заказу. В общем, не выпустили меня, и тут мне сообщили, что хотят нас отправить в Москву. Я, честно говоря, не понял, зачем. Ведь вся бригада работает в Питере, потерпевшая – в Питере, все свидетели – в Питере, зачем отправлять? А потом ездить в Москву, везти туда свидетелей, отправлять следователей. Только потом до меня дошло. Это, чтобы мы не обращались в судебные инстанции Питера, боялись, что освободят. Да и там запугать будет легче, родные далеко, и связи никакой. В Питере я мог пользоваться интернет-почтой, родные знали, что у меня все в порядке, и мне сообщали, что у них происходит. Я хоть не волновался. Не то, что в Москве. Тут и письма не пропускают вовремя, с передачами задерживают, психологически давят изоляцией.