ГЛАВА X
МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ ЛОПНУЛ
Мы поняли, что наши беда позади, когда в приемную продефилировал высокий, загорелый джентльмен во фланелевом костюме.
Мы инстинктивно вскочили на ноги, но он не обратил на нас никакого внимания, только взглянул краем глаза и скривил свой рот в курьезном компромиссе между улыбкой и знаком вопроса.
Клерк с поклонами проводил его в кабинет. А мы все ждали и ждали. Мне было совершенно непонятно, о чем они могли там разбираться так долго.
Но вот, наконец, солдат у дверей поманил и нас. Вице-консул сидел на софе в отдалении. Склонив голову на бок, он бросал проницательные пристальные взгляды, и настойчиво кусал ноготь большого пальца, словно находился в состоянии крайне нервозной растерянности.
На меня нахлынуло чувство полнейшего унижения. То был преходящий, лихорадочный всплеск, но после него я стал еще слабее.
Комиссар развернулся в своем кресле к нашему спасителю, и что-то сказал, что очевидно означало: "Пожалуйте открыть огонь".
- Я - здешний вице-консул, - начал тот. - И, как я понимаю, вы настаиваете, что вас зовут Сэр Питер и Леди Пендрагон.
- Они самые, - мой ответ был жалкой попыткой казаться небрежно-развязным.
- Не сомневаюсь, что вы меня простите, - промолвил вице-консул, - если я скажу, что на взгляд среднего итальянского чиновника вы не совсем подходите для этой роли. Паспорта у вас с собой?
Уже одно присутствие английского джентльмена возымело положительный эффект и помогло мне взять себя в руки.
Я сказал, с большей, чем прежде, уверенностью, что наш агент организовал нам показ в Неаполе некоторых зрелищ, о которых обычный турист ничего не знает, и в порядке избежания возможного беспокойства, он же порекомендовал нам надеть этот маскарад - и так далее, вплоть до того, чем закончилась эта история.
Вице-консул улыбнулся - снисходительно, как мне показалось.
- Признаться, кое-какой опыт у нас имеется, - произнес он неспешно, - когда молодые люди, наподобие вас, попадают в разного рода неприятности. Нельзя ожидать от каждого знания всех хитростей; и кроме того, если я правильно понимаю, вы совершаете свадебное путешествие.
Я подтвердил этот факт с несколько смущенной улыбкой. Мне пришло в голову, что парочки молодоженов традиционно были предметом беззлобных насмешек со стороны людей в менее блаженном положении.
- Совершенно верно, - ответил вице-консул. - Сам я не женат, но несомненно это весьма впечатляет. Кстати, как вам понравилось в Норвегии?
- В Норвегии? - переспросил я, полностью изумленный.
- Ну да, - повторил он. - Как вам понравилось в Норвегии; климат, cеледка, тамошние люди, ее фьорды и глетчеры?
Тут должно быть закралась какая-то большущая ошибка.
- Норвегия? - повторил я не своим голосом.
Я был на грани истерики.
- Я ни разу в жизни не бывал в этих местах. И если это что-то вроде Неаполя, то я не желаю их видеть!
- Это гораздо более серьезное дело, чем вы думаете, - парировал консул. - Если вы не в Норвегии, то где же вы?
- Как это где, я - здесь, черт побери, - огрызнулся я с очередной слабой вспышкой гнева.
- Позвольте спросить, с каких пор? - прозвучало в ответ.
Тут он меня и поймал. Я понятия не имел, как долго я не был в Англии. Даже на пари я не смог бы ему назвать, какой сегодня день или месяц.
Меня выручила Лу.
- Завтра будет ровно три недели, как мы покинули Париж, - сказала она достаточно определенно, несмотря на слабый и утомленный тон ее голоса, в глубине которого были слышны раздражение и страдание. Я с трудом признал в нем те богатые и глубокие оттенки, которые пленили мое сердце, когда она декламировала свою превосходную "Литанию" в "Курящем Псе".
- Мы провели здесь два дня, - продолжила она, - в отеле "Музео-Палас". После чего остановились в "Калигуле" на Капри; и наша одежда, паспорта, деньги и все остальное находится там.
Я не мог не обрадоваться той легкости, с какой она вышла из критического положения; ее практичный здравый смысл, ее память на детали, что так важно в делах, пускай мужской темперамент и рассматривает их как необходимое неудобство.
Все эти качества абсолютно необходимы в случае бюрократической неразберихи.
- Вы совсем не говорите по-итальянски? - спросил консул.
- Всего несколько слов, - призналась Лу. - Правда, знание Сэром Питером французского и латыни помогают ему улавливать смысл того, о чем пишут в газетах.
- Хорошо, - сказал консул, томно вставая, - так получилось, что именно в этом суть дела.
- Я понимаю главные слова, - ответил я, - а вот с причастиями у меня неважно.
- Тогда, возможно, я избавлю вас от лишних трудов, если я предложу вашему вниманию вольный перевод одной заметки в этой утренней газете.
Он протянул руку, взял ее у комиссара и приступил к чтению, бегло, но ровно, выговаривая фразы.
- Англия всегда впереди, если речь идет о романтике и приключениях. Знаменитый ас, Сэр Питер Пендрагон, Кавалер Креста Виктории, Рыцарь Британской Империи, недавно взволновавший Лондон своей внезапной женитьбой на ведущей светской красавице, мисс Луиз Лейлигэм, нисколько не намерен проводить свадебное путешествие каким-либо общепринятым путем, как и следовало ожидать от джентльмена со столь отважным и склонным к приключениям характером. Он пригласил свою невесту провести сезон занимаясь скалолазанием без проводника на Йостедаль Браэ, самом большом леднике Норвегии.
Я мог видеть, что комиссар буквально сверлит дыры в моей душе своими глазами. Что до меня, то я был совершенно сбит с толку бесцельной фальшивостью этой заметки.
- Но, Боже правый! - воскликнул я. - Ведь все это полнейший вздор.
- Извините, - произнес консул немного мрачно. - Я не дочитал до конца.
- Прошу прощения, сэр - ответил я учтиво.
- Этими фактами, а также легким внешним сходством с Сэром Питером и Леди Пендрагон, воспользовались двое хорошо известных международных мошенников. Выдавая себя за чету молодых аристократов, последние появились в Неаполе и его окрестностях, где их жертвами уже успели стать несколько торговцев.
Он бросил газету, убрал руки за спину и строго посмотрел мне в глаза.
Я был не в силах встретить его взгляд. Обвинение было таким абсурдным, уродливым, таким неожиданным! Я чувствовал, что вина читается в каждой черточке моего лица.
С запинкой я изрек какое-то слабенькое, но бурное опровержение. У Лу слух был по-прежнему лучше моего.
- Но, помилуйте, это нелепо, - возразила она. - Пусть пошлют за нашим агентом. Он знает Сэра Питера со школьной скамьи. Вся эта история позорна и отвратительна. Не понимаю, как только газетам дозволяют такие вещи.
Консул, кажется, сомневался, как ему поступить. Он нервно поигрывал цепочкой своих часов.
Я упал на стул, и отметил, что они не предложили нам сесть, когда мы вошли - и вдруг вся сцена перестала занимать мой мозг. Я не сознавал ничего, кроме страстной жажды наркотиков. Мне хотелось их физически, как не хотелось до сих пор ничего в жизни. Но и умственно мне их тоже хотелось. Они, и только они, прояснили бы мой разум от этого смятения, и указали бы мне выход из этой дрянной ситуации. Более всего мне хотелось их морально. У меня не доставало духа выстоять под этим внезапным шквалом ураганного огня.
Однако Лу держалась бойко. Она сохраняла мужество, хотя я и мог видеть, что она почти теряет сознание под гнетом различных обстоятельств.
- Пошлите за нашим курьером, Гектором Лярошем, - настаивала она.
Консул пожал плечами.
- Но где его взять?
- Как это где, - удивилась Лу, - да он должно быть ищет нас по всему городу. Когда он попал в "Пьяный Фавн" и обнаружил, что нас там нет, и услышал, что произошло, он наверняка очень встревожился за нас.