12 АПРЕЛЯ
Мажена в очень тяжелом состоянии. Организм уже не принимает наркотики. Периодически ее забирают в больницу, а она каждый раз сбегает. Точно какая-то сила толкает ее к смерти. А ведь она не хочет умирать. Она никогда не верила, что кто-то может загнуться от наркотиков. Ей всегда казалось, что наркоманы умирали от чего-то другого. Наверное, мы уже окончательно утонули в этом нашем безумии. Я ничего о самой себе не знаю. Наркотики делают меня агрессивной. А какая была раньше? Не помню. Все мы очумели. Это уже помешательство.
«Зачем ты живешь на этом свете, если тебе здесь ничего не нравится?» Ты прав, Стед.
Наверное, все-таки существуют границы, которые переступать нельзя. Но я, кажется, уже переступила все границы. Я дегенератка. Психика разрушена наркотиками. А тело? Смешно называть это «телом». Разложение при жизни, биологический распад.
1 МАЯ
Мажену в тяжелейшем состоянии забрала «скорая».
Вечером я была у нее в больнице, но она еще не пришла в сознание. Врач сказал, что, если она выживет, это будет чудом. Неужели конец? Маженка, не умирай! Не оставляй меня одну.
2 МАЯ
Днем открывается дверь и входит… Мажена. Бледная, желтая, зеленая. Ее отпустили, врач сказал, что это был ее последний укол, следующий ей уже не пережить.
Мажена сказала, чтоб я за нее не волновалась, потому что она огранизует себе лечение.
3 МАЯ
Мажены больше нет. Она умерла вечером. Втайне от меня вколола себе этот последний укол, заперевшись в ванной. Я почувствовала: что-то случилось, высадила дверь. Это был конец. Я отнесла ее на кровать и вызвала «скорую». Ее пытались реанимировать, на какое-то мгновение сердце даже забилось. Но врач из «скорой» определил смерть.
Когда тело забрали, врач вызвал милицию. Я быстро улизнула.
Всю ночь шаталась по улицам как помешанная, и только подсознательно, где-то в глубине чувствовала какую-то чудовищную боль.
4 МАЯ
Я пошла к знакомым Мажены, к наркоманам. Они разрешили мне ненадолго у них остаться. Даже наркотики дают — боятся, как бы я у них не загнулась от «кумара».
А ведь именно этим все и кончится. Конец уже наступил, конец всему. С этим нужно смириться. Маженка, сестричка, нас с тобой соединили наши изуродованные жизни. Почему ты так рано ушла? Какая ты была?
Ты была такой же наркоманкой, как и я. Но прежде, чем стать наркоманкой, ты была бедным, несчастным человеком.
Вот и случилось. Было уже слишком поздно начинать жить, слишком поздно, чтобы бороться за себя. Но может быть, и не стоило это делать? А может, стоило?
Я предчувствовала ее смерть. Почему я ее не спасла? Маженка, ты ушла, оставила меня. Никто не смог тебе помочь.
10 МАЯ
Что такое бессилие? В комнату влетела стрекоза с очень нежными крылышками. Если я захочу ее выпустить, мне придется ее поймать, и тогда я могу ей что-нибудь повредить, и она погибнет. Но ночь в комнате она тоже не переживет. Выходит, я уже ничего не могу для нее сделать. Могу только сократить ее мучения, убить сразу. Она присела в уголке, наверное, устала бороться за свою жизнь. Я бессильна. Видишь, Баська, как глупо ты цепляешься за эту жизнь? Последняя ниточка — в твоих руках. Но это только твое дело.
14 МАЯ
Такое впечатление, что я все время ищу вину там, где ее нет. Почему Мажена должна была умереть? В голову лезут воспоминания.
Мы познакомились в Белой палате, и уже тогда вели разговоры о смерти. Мажена хотела, чтобы, когда она умрет, ее положили в белый гроб. Тогда, наверное, это были просто жутковатые шутки, но теперь — печальная реальность.
Смерть всегда ходила с ней рядом. Она боялась ее, ей хотелось жить. Но у нее не было шансов на другую жизнь. Маженка, я не была на твоих похоронах, мне все так же приходится прятаться. Наверное, у тебя была легкая смерть, тебя усыпил героин. Бессознательное ощущение — радость умирания. Куда ты так торопилась, куда ты ушла? Прощай, Маженка, прощай сестренка, подружка. Прости меня, я не сумела тебя спасти.
23 МАЯ
Милиция беснуется, меня ищут. Вернее, ищут ту девушку, которая жила вместе с Маженой. Я еще сама не знаю, докопались ли они до моего судебного приговора. Нельзя, чтобы меня поймали. Иначе упекут в психушку. Наркоманы трясутся от страха, ко пока еще разрешают у них жить. Потому что еще больше они боятся, что я их заложу. Им кажется, что я много знаю про их связи с Маженой. Каждый день выдают мне мою порцию товара, но боятся страшно. Они считают, что я с большим приветом. Я чувствую себя совсем одинокой в этом жестоком городе. Такого пронзительного одиночества еще никогда не было. Мне кажется, я проиграла эту жизнь еще до того, как начала в нее играть. Анна, как все это грустно. Я была глупая, упрямая, злобная и сама не знаю, какая еще.
9 ИЮНЯ
Баська, возьми себя в руки. Так нельзя. Я знаю, что так нельзя. Но как можно выдержать эту чудовищную боль, себя?
Я окончательно развалилась. Надо как-то собрать себя по кусочкам. Приладить их все по очереди. Но я не могу вырваться из этого порочного круга. Наверное, из него уже нет выхода.
10 ИЮНЯ
Другого пути, похоже, и не было. Даже если бы можно было повернуть все назад, вернуться в детство, то, кажется, все равно было бы все то же самое. Первая порция морфина в 14 лет — и экстаз от того, что входишь в мир наркоманов. Презрение к обыкновенным, заурядным людям. И я, такая важная, надутая говняшка, которая сама себе поклонялась, как идолу.
Может быть, кто-нибудь мог вернуть меня с этой дороги? Или нет? Я знаю только одно — что никогда не окажусь с ними по одну сторону.
Захотелось написать письмо Анне. Я даже уже начала его писать, но потом порвала. Что мне ей сказать? Мой рассказ, кажется, подошел к концу. Анна, ты боролась за меня до последнего. А я тихонько, тайком уничтожала себя, и с этим уже ничего нельзя было поделать. В МОНАРе у меня был шанс, если б я только no-настоящему захотела.
20 ИЮНЯ
Наркотики больше не приносят мне никакого удовольствия. Но с ними мне все-таки не так плохо. Да, так-то оно так, если б я еще продолжала существовать, но ведь меня уже нет. Осталось еще кое-что чисто биологическое, с чем пора покончить, потому что это кое-что уже не имеет права на существование. Я увязла на самом дне. В зеркале видны только одни глаза, которые смотрят на мое падение. Мои глаза, которые когда-то так хотели смотреть на мир. Мне уже перестает быть страшно. Наверное, это потому, что я знаю, я давно уже знаю, что теперь делать. Когда-то я разучилась радоваться жизни, и теперь просто нужно довести дело до конца. На наркоманов я больше даже смотреть не могу. Но они еще несчастнее, чем я. Потому что я уже знаю.
25 ИЮНЯ
Мне исполнился 21 год. Раньше я всегда думала, что, когда придется уходить, будет очень страшно. Потому что все-таки, несмотря ни на что, никому не хочется уходить слишком рано. Когда ты так молод, очень хочется жить. Жить вместе со всем, что ты любишь, с человеком, которого любишь. В этой проклятой жизни нужна любовь. Без нее — вечная пустота, которая тебя гложет, душит, убивает. Без нее ты не можешь быть самим собой. Ты сам для себя становишься чужим. Абсолютно и до кончиков волос чужим.
Я никогда никого не любила, не успела. Теперь уже и не успею. Я должна уйти, так нельзя жить, без надежды, без смысла. Я сама себя загубила. Хотела ли я этого? Господи, не знаю. О чем думаешь, что чувствуешь, когда наступает конец? Я умру в этой чужой квартире, в одиночестве, смертью наркоманки, бессмысленной смертью.
Мне не удалось найти себя в этой жизни,
Анна, прости меня.
Послесловие