9 мая 1995 года. 50 лет Победы в ВОВ.
ВОВ – Великая Отечественная Война.
ВОСР – Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Такими аббревиатурами пестрели наши студенческие конспекты. Что касается ВОСР, то это воспринимается теперь как самая трагическая эпоха за всю историю России, а Победа в ВОВ, - как самый большой праздник столетия. ЦАГИ принимал участие в строительстве мемориала Победы на Поклонной горе. 140-метровая стела исследовалась в ЦАГИ на безопасность от ветрового резонанса, для чего в 101-й трубе продувалась динамически подобная модель. Мне не посчастливилось принимать участие в этих испытаниях, но там работали почти каждый второй: Крапивко, Фаянцев, Чижов (младший)…
9 мая 1945г был радостный день.
9 мая 1995г – это фантастически волнующий день! Особенно тот момент, когда живые ветераны войны прошли парадом по Красной площади. Говорят, даже президент Клинтон прослезился.
15 августа 1995 года.
Прошло ещё три месяца, и за это время меня всё-таки пригласили участвовать в работе, связанной с монументом Победы на Поклонной горе. В результате этой работы появился 20-минутный фильм ЦАГИ «Об исследовании прочности монумента на Поклонной Горе».
Автор проекта – народный художник Зураб Церетели,
Ведущий инженер проекта – Борис Остроумов,
Кинооператор – Алексей Чижов,
Сценарист – Владимир Назаренко,
Консультант – Георгий Фомин,
Режиссёр – Владимир Буньков.
Этот фильм я делал вдвоём с Назаренко. В нашем распоряжении имелось 4 видеокассеты с отснятым материалом: кассеты №18, 30, 31,- по три часа, №16 – 1 час. И ещё кусочек 10 мин на кассете №32. Всё это снимал Чижов за исключением частотных испытаний, которые снимал я (а я об этом и забыл). Но Чижов не выдержал нищенской зарплаты: 130 тыс руб, когда один батон стоит 1500 руб, и ушёл из ЦАГИ.
Поэтому после годового перерыва я снова впрягся в видеосъёмку. Константин Сергеевич Стрелков сказал мне: «Володя, помоги ребятам смонтировать фильм о Поклонной Горе для показа на Аэрошоу». Ребята – это Володя Назаренко и Юра Агеев.
Сначала мы сидели с ними 3 дня за просмотром отснятого материала. За сценарий взялся Назаренко. Он был настроен писать сценарий по схеме туристского фильма: «Вот мы собрались, вот мы сели на поезд, вот мы приехали…», но я тут же вмешался и посоветовал обострить сюжет по принципу: «Сначала убийство, а потом следствие». В результате фильм после панорамы Поклонной горы с общим видом монумента сразу же начинался сценой ветрового резонанса в аэродинамической трубе Т-101. Такое резкое начало некоторых зрителей озадачило, например, Виктор Насонов удивлялся: «Ещё не показали подготовку, а сразу же флаттер в трубе!» Но из посторонних зрителей никто этим не был ошарашен. Наоборот, всем фильм понравился. Покоробила также многих грузинская музыка в финале. А что? Мне грузинское пение нравится больше музыки Чайковского. Я вставил грузинские песни не в угоду Церетели, а из любви к ним.
Фильм о Поклонной горе на прошлой неделе был показан начальству из Госстандарта. Было это так. В среду 9 авг после обеда я уехал в Москву на свидание со своей дочерью от первого брака Аллой. Я её не видел больше 10 лет, а тут решил передать ей всю семейную кинохронику её детства, переведя ей на видео и добавив музыку. Вы знаете закон бутерброда? Если кусок с маслом падает на пол, то обязательно маслом вниз. Стоит сбежать из ЦАГИ на полдня, как вдруг ты оказываешься нужен начальству. Так и в этот раз, меня искали и только утром нашли. Миша Поздняков просит срочно подготовить фильм о Поклонной горе для показа комиссии из министерства. Я ему отвечаю, что пусть приходят сюда в киностудию, а он и мысли об этом не допускает, потому что начальство очень высокого ранга.
Эта комиссия – 18 человек из Госстандарта в сопровождении начальства: Суханова, который замещает Нейланда, и Стучалкина, - сначала посетили трубу Т-101 и статзал, а затем в кабинете Кутьинова за чашкой чая с бутербродами и коньяком обсудили вопрос о предоставлении ЦАГИ статуса ведущей организации не только по самолётам, но и по ветродвигателям и высотным сооружениям. Вот тут-то и понадобился мой фильм. Кроме него я также показал некоторые фильмы, снятые мной в 1993г. Из прежних фильмов особенно эффектен фильм о флаттере модели ИЛ-96 в трубе Т-104.
Гости смотрели фильмы с большим интересом, но что касается нужного документа, то они запросили за него большие деньги. Понимая, что такими деньгами ЦАГИ сейчас не располагает, они предложили сначала внести лишь первый взнос, а остальное выплатить по частям в течение нескольких лет в виде процентов от тех контрактов, которые ЦАГИ будет иметь благодаря новому статусу. Цифры не назывались. Так я побывал на крупном совещании.
Расчёты по контракту с Боингом я закончил ещё весной. Потом эстафету перенял Казбек, но и он уже закончил проектирование. Теперь в дело вступают производственники. Проект одобрен: сам Джим Краудер приезжал сюда летом и подробно знакомился с проектом. Более того, согласно контракту уже пришёл в ЦАГИ аванс, но начальство никак не может решить, каким образом обналичить доллары, чтобы заплатить нам аванс.
Снова замерцал Китайский контракт. Прошедшей зимой я с Ишмуратовым удачно доделали недостающую статическую аэроупругость. Когда Карклэ предложил нам решить вопрос о распределении гонорара в 11 тыс USD, то я предложил делить его в отношении 5:4:3:1 (Мос, Наб, Куз, Рыб), а мне и Фанилю (за КС2) - по 2 части. Рыбаков обиделся и отказался вообще от гонорара, но на следующий день успокоился и извинился, - всё-таки, 650 долларов, - это большие деньги, наша зарплата за год. Вообще с этим контрактом затянули, и обещанные доллары не дали. Эдуард, например, демонстративно прекратил всякую работу с программой КС2. Придёт утром, поиграет пару часов в преферанс на компьютере, а потом уходит домой до следующего утра.
17 августа 1995 года, четверг. Предзащита Мосунова.
С запозданием на 15 лет (а может быть и больше) Валера Мосунов наконец представил кандидатскую диссертацию. Сначала в июле был семинар. Одобрили, сделали ряд замечаний и назначили предзащиту через месяц на 10 августа, но вот собрались только сегодня.
Есть много среди научных работников таких, которые не желают ни под каким видом защищать учёную степень. Таким был наш незабвенный начальник Лев Сергеевич Попов (1913-1995): он считал, что важно как можно правильнее и надёжнее обеспечить безопасность от флаттера самолётов, а что касается учёной степени, то он это презирал, как всё показное. А показное в Советском Союзе было почти всё! Не будем сейчас вспоминать об этом.
Подражая во всём Попову, отказался защищать учёную степень и его преемник Евгений Иванович Соболев.
Валера не защищался по другой причине: из-за того, что вся процедура защиты учёной степени противна как мертвечина. И в этом я с ним согласен. Действительно, писать диссертацию так же противно, как сочинение в школе. Но! Надо, Федя! Надо! Кто твёрдо усвоил, что это верный путь к повышению оклада, увеличению отпуска, тот, не желая терять эти блага, заставлял себя пройти все эти процедуры.
Но человеку с мягким флегматичным характером невозможно преодолеть этот психологический барьер. И Валера так бы и остался учёным без степени, но обстоятельства сдвинули это с мёртвой точки. Во-первых, при очередном повышении, всем назначили добавки за учёную степень, а ему – нет. Во-вторых, эта удивительная дружеская помощь Рыбакова Мосунову. Толя Рыбаков добровольно взялся за текст Мосуновской диссертации и стал делать за него самую нудную противную работу, придумал две главы, кое-что, списав с разных отчётов и статей, напечатал на красивой бумаге и т.д. Видя, как старается за него Рыбаков, Валера не выдержал и тоже взялся за работу, написав две самые важные главы, привёл несколько замечательных примеров расчёта, и нарисовал 7 плакатов.