Он замолчал, а я с таким же молчанием воззрилась на него. Он вмиг закрылся и стал совершенно другим, неужели его настолько зацепило моё недоверие к нему?
— Я не могу просто взять и поверит в то, что Вы хотите мне помочь. У Вас нету совершенно никаких поводов для этого.
— А может и есть, — не очень громко, а скорее отстранено проговорил он, продолжая касаться меня взглядом со скрытым эмоциями.
— Ладно. Пусть я соглашусь на это, что Вы хотите взамен?
— Меньше подозрительности в свою сторону. Это единственное, что я хочу. Больше ничего.
Я снова замолчала. Странный мужчина.
— Хорошо. Я согласна принять Вашу помощь. Где я должна подписать кровью наш союз?
— То есть для Вас это сделка с дьяволом? — с удивлением посмотрел он на меня.
— Скорее это сделка со своим безумием. Я многим рискую, делая этот необдуманный шаг.
— Необдуманный для чего? Вы же не одинокая женщина, которая принимает помощь от незнакомого мужчины и у которой есть резон опасаться. Вы королева у которой есть своя армия и подчинённые. Если что, отдадите им распоряжение поймать меня и вывести меня затем на плаху.
Я внезапно рассмеялась. Мужчина тоже слегка улыбнулся. Такая откровенность и самоирония подкупали, но я все равно не решалась верить ему даже и после этого.
— Хорошо. Если выйдет так, что Вы окажитесь предателем — я сделаю это.
— Почту за честь. Союз мы можем подписать прямо сейчас, а завтра Вы его обнародуете, если посчитаете нужным.
После ужина я шла к себе в кабинет, а позади меня в молчании ступал мужчина. Не знаю кем окажется он для меня: предателем или же действительным союзником. Подозрения никуда не ушли, вопросы о том, кто он — тоже. Но выбор был невелик: либо он, либо никто.
Мы зашли в кабинет, и я тут же предложила ему сесть, а сама же начала доставать бумагу и чернила, при это ни на секунду не избавляясь от чувства его постоянного взгляда на мне. Сев в кресло, я устремила на него взгляд, как тут же он этообнаружил. Отдаленная грусть тут же скрылась из его взгляда, оставив там только внимательность и ожидание. Это показалось мне странным, но я не придала этому значения и опустив взгляд, пододвинула к себе лист и приступила к составлению договора. По его окончанию я вновь подняла взгляд и встретила его глаза, которые по-прежнему внимательно наблюдали за мной, будто и не прекращали этого.
— Что Вас так заинтересовало во мне?
— Ваша грусть. Она очень бросается в глаза и почему-то не отпускает меня и не позволяет оставаться равнодушным к ней
Я нахмурилась.
— Тогда завяжите себе глаза или закройте их.
— Я бы рад, но как я тогда буду Вас видеть?
— Тогда Вас не поймёшь.
— Вас тоже сложно понять.
— Вот как!? А что же это Вы не разобрались в этом до конца!? У Вас же здесь серьезно настроенная система своего шпионажа имеется, как выяснилось, — бросила я упрек в его сторону.
— Увы, в Ваших личных покоях их не было.
Я изумлённо расширила глаза, а потом едко выпалила:
— Вы прямолинейный нахал, который возможно болеет слабостью к извращениям. Но если я угадала, я исполню Ваше желание и проведу Вас в свои покои.
Мужчина неожиданно громко глотнул и неверящим взглядом уставился в меня.
— Так и знала, — разочарованно проговорила я. — Но расслабьтесь, я проведу туда Вас чисто для экскурсии, а не для того, о чём Вы подумали.
В глазах мужчины вспыхнула злость.
— Вы видимо не так всё поняли. Я не из тех, к кому Вы меня по своему собственному желанию в данный момент приплели. И я имел в виду совсем другое. В любом случае, давайте я подпишу договор и отправлюсь в свои покои.
Я молча подтолкнула к нему лист, и наблюдала за тем, как он, не читая его подписывает, а потом спокойно поднимается со своего места и раздражённо уходит.
Дверь закрылась, а я опустила взгляд на его подпись с печатью. Каллиграфические буквы украшали этот лист и вызывали к себе много вопросов о его хозяине. Почему его это так разозлило? Что обозначала на самом деле его реакция и что он имел в виду, когда сожалел о том, что не было шпионов в моих покоях? Мысли сразу унеслись к Лорду Бристону, который однажды сказал про замки моих внутренних комнат. Неужели и этот понимал меня больше, чем другие? Нет, не мог. Он первый раз в жизни меня видит, да и не заметила я в нём чрезмерную проницательность.