Да, я виновата в смерти Серёги, потому что не простила обиду. Мы были настолько близки, что обида показалась непростительной. Я воспринимала его пьяного и трезвого, как двух разных людей. Не гармонизировала. Неправильно любила. Разочаровавшись, стала влюбляться в других и изменять. Я подаю неправильный пример детям. Я не ангелок. Эгоизм и ленность. До тупости. Куда я вырулю.
6 августа 2021. Мы с Алисой и Артемом снимали комнату у Аларчина моста, гуляли на площади Тургенева. Клёво тусили. Безумие тогда меня крыло. Но Серёга-то живой был, и укрывал своим тёплым крылом весь мой мир.
Тоска о том, что было, бьётся через край, как в песне Арии.
Я была очень счастлива в тот период. «Что ты там про мою жену сказал», – защищал меня Артём от комментариев местных бомжей. «Иди, посмотри, что написано на памятнике Богородице». Новобрачные покупают банку солёных зелёных помидоров. Я чуть не пробила головой порог в магазине, от счастья, почувствовав себя его невестой. Мой отец и Иисус, шпион от высших сил и бродяга-музыкант – слились тогда в образе Артёма. Но Серёга-то был! И когда Артём поскакал к Оле, я убежала домой, и хотя мы с Серёгой были в ссоре, я пошла не к Славе, хотя тот и ждал, а домой, в этот войлочный покой. Серёжа был моим другом и ангелом-хранителем. Он не мешал мне влюбляться и искать свое счастье. Его присутствие было как гарант гармонии и стабильности. Он заменил мне мамочку.
Я всегда хотела, чтобы меня пожалели. И Серёга жалел меня много лет. Обнимал и гладил, слушал моё нытье. Стоило один раз не отреагировать на мои слёзы, и он был послан навсегда морально, но не в плане совместной жизни. «Я уйду от него», – твердила я себе полтора часа, пока не знала, куда положить новорожденного Васю. Так меня встретили из роддома во второй раз. «Погладь и постели детское белье», – давала я ему завет, нифига – все свалено в углу. «Не уходи, мне нужна твоя помощь», – плакала я, умоляла. «Нет, чтобы друзья здесь не бухали, надо их увести» ,– и ушел с маленькой Алисой, Максом и Дроном. А выгнать их было слабо? Чтобы пойти мне навстречу… «Я сделаю тут ремонт и найду себе и детям новое пристанище», – решила я тогда… Никуда я не ушла, разве что пизда моя полетела по кочкам.
Мини-дополнение к той обиде – мы подмывали малюсенького ребёнка, что-то Серёга не так сделал, забылось уже что – и я легонько бью его по лбу и говорю: «Дурачок». Кто бы знал, что он прикусит язык! И в ответ на «дурачка» он первый раз (из трёх в жизни) ставит мне фингал. От этого вся моя любовь-саможалость испарилась. Я сбежала к Цыпе с Цыполюбом, нажралась и перетрахалась с ними. Цыпа – Серёгина бывшая алкопанк-дива.
Я скачу по событиям, иногда хочется успокоиться и красиво и плавно описывать персонажей и истории. Но страх подгоняет меня. Артём, я не бездельница, посмотри, я складываю словечки в предложеньица, а предложеньица в абзацы. И абзацы разбавляю пиздацами. Я стараюсь. И это ведь не может быть зря.
С годами Серёга пил всё больше и больше. Мы с детьми каждый раз сдерживали этот штурм, когда он получал зарплату или аванс, или просто так ни с того, ни с сего. Я на повышенных тонах и спокойно спорила с ним часами о магической реальности, философском Боге и космосе, а потом трахалась с ним, чтобы он успокоился и уснул. Не из любви, желания и понимания. Ближе к концу отношений в таком раскладе он меня еще и покусал. Невинные шалости я-Бога. Какого бога – Перуна, Зевса, Вицлипуцли…
Мои влюблённости, начавшиеся после разочарования в Сером, можно пересчитать по пальцам одной руки, но зато сантиментов – Марианская впадина. А он всё пил и работал, каторжно. Только сейчас я понимаю, что это я главный мучитель в этой ситуации. Серёга не хотел, чтобы я училась, приковывал меня цепями к семейному очагу. Он видел, что психика моя слаба, и сделал расчёт, что вместе с учёбой меня не хватит на счастье детей. По-своему, он был твердокаменно прав. В августе 17-го папа второй раз сломал челюсть и попал в реанимацию. Так я познакомилась с Артёмом.
Серёга со Славой работали вентиляторщиками на заводе Алмаз. И вот после работы, на пятаке – легендарное место пьянок у нас на 14-ой В.О. – непонятным образом оказавшийся весь в крови папочка отправляется Славой на скорой в больницу. «Ну, Слава, ты мудак», – звучит вместо благодарности. По дороге в машине он лежал на спине и набрал в лёгкие крови. «Жить-то будет?» – в беспечном настроении спрашиваю я врача – «Там видно будет». Это был гром среди ясного неба. «Небо с овчинку показалось», – нужное выражение. Только бы он жил. Навсегда с ним. Никаких больше влюблённостей. Радик, что за нафик Радик? Да это же ерунда, наваждение! Пока я ждала, что Серёга выкарабкается, я помчалась к жене тогдашнего неразделённого возлюбленного супер-музыканта Радика, к Оле. А там у нее Артём сидит, мечта из Крыма, только вот приехавший. Артём с моим братом Владиком путешествовал в Челябинск автостопом зимой. Брат – покойник. Артём – герой-любовник. По голове мне половник… Оля, я не буду больше любить Радика, прости меня. Пусть только Серёжа живет. Серёжа, не пей, и я буду только с тобой, обещай мне. Это смертельно опасно. Сколько можно бегать по линиям и нарываться на пиздюли! Ты взрослый дядя. Обещаешь?.. Ну, хорошо.