Я продолжал разглядывать кучи мусора.
– Может, потом. Не сейчас. Сначала сам хочу разобрать.
– Тогда могу подсказать, где взять баки для мусора.
– Вот это мне пригодится.
– Телефон 801-555-4589. Я скину вам эсэмэской.
Я вопросительно поднял на адвоката глаза:
– Зачем вы держите в памяти этот номер?
– Они проходили в качестве свидетелей по тому делу, – пожал плечами Брэд. – И я легко запоминаю цифры.
– А не забыли ли вы о своей жене, которая все это время сидит в машине?
– Да ничего страшного. Наверняка читает вашу книгу. У нее не так много любимых авторов, так что, если нет ничего нового, Кэти читает вас. Самое смешное, что она никогда не помнит, чем все закончилось, поэтому каждый раз как впервые. Клянусь, эта женщина может сама себе устраивать сюрпризы.
Я улыбнулся.
– Буду благодарен за баки.
– Я сам с ними созвонюсь. За ними должок. – Он взглянул на часы. – Сегодня уже, наверное, поздно, а завтра воскресенье. Узнаю, смогут ли они подвезти баки в понедельник утром.
– Спасибо.
– А ведь с домом могло быть еще хуже, – вставил Брэд.
– Разве может быть хуже?
– Хорошо, что она не держала кошек. – Он почесал голову и сказал: – Я пойду. Звоните, если что.
– Никакие документы подписывать не надо?
– Надо, но не сейчас. Завещание еще не подтверждено. Я зарегистрировал его через день после смерти вашей матери. Так что придется подождать еще недели три-четыре.
– То есть дом пока не мой, – констатировал я.
– Не ваш. Но поскольку других наследников нет, то в соответствии с политикой нашей фирмы мы обязаны связаться с будущим владельцем, чтобы вы заранее могли привести дом в порядок. У нас были случаи, когда дома сгорали до передачи прав наследникам. Это был какой-то юридический кошмар.
– Понятно. Спасибо.
– Вам спасибо. Вы на целый день, даже на месяц, да нет же, на целый год осчастливили мою жену. – Брэд засмеялся. – Черт возьми, вы осчастливили ее на всю жизнь. – Он развернулся и опрокинул груду коробок. – Простите. – Вышел из дома, закрыл за собой дверь и оставил меня одного посреди хаоса.
Глава пятая
Я пристроил пальто в относительно чистый уголок и стал отодвигать коробки с того места, где, по моим предположениям, должно было стоять пианино. Процесс напоминал игру в пятнашки, задача которой передвигать по одной фишке на свободное место, пока не соберется картинка. Переставив часть коробок, я не смог устоять – любопытство взяло верх – и открыл самую верхнюю. В ней были сложены потрепанные журналы «Нэшнл географик».
Раскопки продолжились. Еще через несколько коробок показалась черная ножка скамейки. Сверху и снизу также стояли коробки. Я отодвинул их и расчистил пианино. Мать сложила вещи даже на клавиатуру. Освободив ее, я нажал на клавишу. Несмотря на закрытую крышку и стоящие сверху коробки, комната заполнилась чудесным звуком.
Я поднялся и пошел на кухню. Там было не чище, чем в гостиной, а пахло и того хуже. Смешно, но кругом валялись чистящие средства и инструменты – насколько можно было судить, некоторые имелись даже в нескольких экземплярах: скребки, губки, мыло для мытья посуды. Был даже освежитель воздуха. Я брызнул, по крайней мере, попытался, но ничего не вышло. По всей видимости, пустые бутылки она тоже собирала. Пришлось приоткрыть окно, чтобы хоть немного проветрить комнату.
На небольшом кухонном столе с пластиковой столешницей громоздились тарелки, миски, контейнеры и пустые баночки из-под творожного сыра. Зачем? Насколько я знаю, она жила совершенно одна. Для чего ей столько посуды?
Под раковиной нашлась нераспечатанная упаковка мешков для мусора. Я взял один и начал складывать туда все, что без сомнения подлежало утилизации: стопку крышек от баночек со взбитыми сливками и внушительную коллекцию пакетиков с кетчупом и горчицей, которые дают в автомобильных закусочных.
За пять часов я вычистил полкухни. На заднем дворе появилась огромная куча заполненных мешков. Сам я был весь в пыли и жирных пятнах.
На одном из выдвижных ящиков кухонного гарнитура виднелась длинная царапина. Моих рук дело. Помню, мне было восемь. Я решил, как на санках, скатиться в нем с лестницы. Пострадал тогда не только гарнитур, я умудрился сломать еще и руку. Мать наверняка побила бы меня за это, если бы я не кричал от боли.
Я немного чувствовал себя археологом, который раскапывает осадочные слои и мало-помалу пробирается в прошлое. Но не в чужое, а в свое прошлое. Видимо, еще и поэтому я не хотел никого нанимать и до сих пор не сжег дом.