Мы с Иркой учились в одной школе. Школа была химическая, и такая ее специализация сильно повлияла на Иркино самосознание. Ирка считает себя веществом в пробирке. Взвешивает себя, выпаривает, выпадает в осадок, нагревает, сушит и взвешивает сухой остаток.
Прошлой осенью Ирке пообещали, что она будет выглядеть как Катрин Денев, и тогда Ирка вшила золотые нити. Зимой оказалось, что на морозе нити просвечивают и Иркино лицо получается в клеточку. В этом году обещают теплую зиму, так что Ирка не очень расстраивается.
Но по-настоящему слабое место у Ирки – носогубные складки, и не потому, что они у нее отличаются какой-то особенной глубиной, – просто ей так кажется. Ирка – сторонник кардинальных решений, но решить вопрос со складками раз и навсегда ей пока не удалось. Этим летом она залила в них специальный очень дорогой гель и жутко переживала, что гель действует всего полгода. А этот гель взял и протек дальше в Иркины щеки, преимущественно в правую. Я думала, у нее флюс, а оказалось – гель.
Похожая ситуация случилась у меня в десятом классе на уроке химии. Надо было капнуть в пробирку одну маленькую капельку («Только одну!» – кричала химичка), а я случайно или нарочно бухнула сразу много, и из пробирки полезла страшная черная пена, а я все продолжала лить как завороженная, пока химичка не схватила меня за руку и не поставила в угол. Постой, говорит, тут в углу, отдохни от эксперимента, а то ты что-то слишком перевозбудилась. И там, в углу, я поняла, что за этой химией нужен глаз да глаз.
Но у Ирки нет времени постоять в углу и подумать, поэтому теперь ей приходится откликаться на Мурино «Ира-клетчатый хомяк» (сокращенно Ирка-хомяк). Мура состоит с ней в чересчур коротких отношениях. Ирка сама ее распустила и позволяет фамильярничать, и теперь тут ничего нельзя поделать.
У меня этот коллаген тоже может поплыть, куда ему захочется. В глаза?! Буду как свинья с заплывшими глазками. А если в нос – нос отвиснет как белый гриб-переросток… Может быть, мне повезет и гель поплывет в уши. Буду тогда носить свитер с высоким горлом.
Косметологу я тоже дала психологический совет. Ее друг хочет отдыхать осенью в Турции, а она зимой кататься на лыжах. Посоветовала им ехать в Турцию зимой: открыли горнолыжный курорт со склонами прямо на пляже. Я почти уверена, что где-то об этом слышала.
Нет, мне никогда не расстаться с Татьяной – мастером по педикюру-маникюру! Я забыла у нее кольцо. Искали всем салоном, вызвали уборщицу, администратора, и некоторые клиенты в предвкушении скандала тоже с удовольствием присоединились. Кольца нигде не оказалось.
Администратор салона хотела вызывать милицию, а я ее отговаривала ленивым голосом:
– Да бросьте вы, девочки! Из-за стекляшки милицию вызывать!… Хотя… все-таки память, в пятом классе с подружкой в галантерейке купили… может, милиция и найдет…
Кольцо молниеносно, как в мультфильме, обнаружилось на полу. Брильянт в потемневшем серебре. Бриллианты старой огранки – вылитые стекляшки, потому что раньше их не умели обрабатывать. Это кольцо мама Дениса подарила мне на рождение Муры.
Объяснила директору и девочкам про психологический подход к пропаже кольца и к жизни в целом, дала им свою визитку, сказала – если будут психологические проблемы, всегда могут мне звонить.
7 октября, суббота
…Только мы с Муркой к восьми часам вечера уже почти что совсем пропали без пищи, как пришла мама. Принесла голубцы в томатном соусе и шарлотку. Самое большое счастье, какое только может выпасть человеку, – это жить в пределах досягаемости мамы и голубцов в томатном соусе!
Я съела три голубца, потом еще один маленький, и незначительный кусок шарлотки (диета начнется, когда пойду на шейпинг), Мурка – два голубца и половину шарлотки.
В половине девятого пришла Ирка-клетчатый хомяк с мужем Петром Иванычем. У него просто нюх на мамины голубцы!
Мы знакомы сто лет, и совершенно свои люди, поэтому Петр Иваныч решил рассказать маме о том, как устроится Иркина жизнь, если с ним что-нибудь случится. Петру Иванычу сорок лет, он не болен и не является представителем криминального бизнеса, просто он старше Ирки на три года и считает, что ровно на эти три года Ирка его переживет.
Петр Иваныч уверял нас с мамой и Мурой, что необходимо вкладывать деньги в банк и в недвижимость, и «если что», Ирка сможет легко получить, справиться, осмотреться и так далее.
Мама сидела вся красная и смотрела на меня с выражением «ты неправильно живешь», и «надо больше думать о будущем». Во мне тоже зашевелился маленький неприятный червячок, который всегда появляется, когда кажется, что у других людей все есть, а ты на обочине жизни. Где, кстати, моя банковская карточка? Ну, то есть, карточки-то у меня нет, но если бы я нашла свой паспорт, я вполне могла бы ее завести и перечислять на нее зарплату.