Я немножко обижен. Что плохого в моем имени? Я знаю, что есть люди, у которых проблемы с вмешательством в их личную жизнь. Но поскольку я здесь, за многочисленными дверями, обеспечивающими безопасность, и еще за всяким разным, то со мной все в порядке. Это просто сам подход к зданию, и эта чертова корейская бутербродница, и ее знающий взгляд напугали меня. Ну да все равно. Донорский номер — значит, донорский номер.
— Итак, вы напишите ваш донорский номер, дату и количество часов, прошедших с вашей последней эякуляции. А потом — это важно — приклейте этикетку на чашку, а не на крышку. Она выглядит так, будто подходит к крышке, но крышка нам не интересна, нам интересно то, что здесь внутри.
Чтобы подчеркнуть сказанное, она подвигает чашку ко мне. Я киваю, что понял, но мысли мои уже улетели к тому, что будет дальше. Словосочетание «комната для сбора» звучит жутко и эвфемистично. На что же она будет похожа?
— У вас есть какие-либо вопросы?
Карен хорошая. Она по-настоящему болеет за дело. Я пожимаю плечами. Несмотря на всю эту pro forma[165] сперматическую болтовню о законах согласия и движения, о разрешениях и жизнеспособности, о траве и куда приклеить эту фигову этикетку, я здесь для того, чтобы струхнуть в чашку и получить чек. Ну, давай, Карен. Когда же мы начнем?!
— О, забыла еще пару вещей…
Ну, черт, давай же!
— …в комнатах есть несколько пробирок со смазкой… если вам понадобится смазка, то, пожалуйста, пользуйтесь той, которая там… не приносите свою… это не та смазка, она испортит образец.
То, что сочетание «это не та»[166] прозвучало в этом разговоре в другом контексте, заставляет меня непроизвольно смеяться. Фактически это не смех, а носовое фырканье.
Карен бросает на меня взгляд, говорящий, что она не понимает, почему я смеюсь. Кажется, выражение «это не та» никогда не попадет в лексикон городских лесбиянок.
«Комнат для сбора» — четыре. В свободных двери открыты, а над дверью слабо горит зеленая лампочка. В комнатах есть все необходимое, поэтому сюда можно приходить с пустыми руками (опять — что есть, то есть). Мне было сказано запереть дверь на замок сразу после того, как войду в комнату. Запирание замка активирует красную лампочку над дверью. Это также активирует красный свет на эзотерической контрольной панели, находящейся прямо над выключателем внутри комнаты, по ту сторону запертой двери, которая скоро будет моей. Последняя инструкция, данная Карен мне, заключается в том, что когда я «закончу», я должен буду нажать на другую кнопку на той же самой контрольной панели, а потом ждать, чтобы красный свет на ней сменился на зеленый. Она подчеркивает крайнюю важность того, чтобы я оставался запертым внутри комнаты до тех пор, пока свет не станет зеленым.
— Почему? — спрашиваю я.
Она объясняет, что это просто для того, чтобы другие доноры не столкнулись друг с другом в холле или у стойки, где сдаются образцы.
Поначалу это кажется мне глупым и несерьезным. Но, подумав, я смог оценить потенциальную неловкость ситуации, когда двое парней сталкиваются друг с другом или просто без дела стоят у стойки, каждый с посторгазмической аурой, которую в некоторых кругах называют «Хи-Про Гло»[167], держа в руке пластмассовую чашку, полную спермы. Что, черт возьми, вы смогли бы сказать друг другу? Но ведь нужно что-то сказать, поскольку напряжение от молчания было бы невыносимо. Это была бы такая же неловкость, которую испытывает один, когда другой садится рядом с ним в баре. Там, по крайней мере, можно поговорить о футболе или о чем-нибудь еще. Здесь — никакого шанса. Два парня стоят прислонившись к стойке в банке спермы, держа образцы так, как держат пиво. «Ничего порция», — говорит один другому. Нет. На фиг. Все чушь. Карен права. Я должен сидеть там, пока не получу Зеленый Свет.
Она опять спрашивает, нет ли у меня вопросов, и опять я пожимаю плечами.
— Хорошо, тогда вы готовы полностью, — говорит она чуть слышно, как мать, подбадривающая своего застенчивого ребенка, чтобы он не боялся зайти в класс в первый школьный день.
Я закрываю дверь. Я запираю дверь. Я не просто запираю ее, а запираю ее по-настоящему. Замок обычный. Вы входите, нажимаете на кнопку. И кнопка остается в нажатом положении, пока вы не повернете ручку изнутри. Такие замки обычно устанавливают в туалетах американских офисов. Я не просто нажимаю на кнопку замка, а я действительно нажимаю на кнопку замка. Я надавливаю на нее всем телом. Просто чтобы быть уверенным, я поворачиваю ручку, ожидая увидеть кнопку, выскакивающую назад. Я слегка давлю на дверь, нажимаю на кнопку снова и пытаюсь повернуть ручку снаружи. Дверь заперта. Карен или одна из ее помощниц, возможно, наблюдают за этой комедией откуда-нибудь, но это мне совершенно безразлично. Я должен быть полностью уверен в безопасности этой комнаты, если действительно хочу полностью сосредоточиться на деле, которое у меня в руках (еще раз — что есть, то есть). Я закрываю дверь, а затем давлю, давлю и давлю на замок до тех пор, пока не убеждаюсь, без всякого сомнения, что никто не войдет сюда, разве что при помощи тарана и ордера на обыск. Почувствовав, что я добился надежной уединенности, я слегка расслабляюсь и поворачиваюсь, чтобы осмотреться и расположиться с комфортом.
166
«Это не та» — (tain’t pussy and tain’t asshole или просто taint — сленговое выражение для обозначения промежности (perinium).
167
«Хи-Про Гло» (Hi-Pro Glo) — американская группа. Самый известный альбом — «Everything but the Thumb» (2000).