Я точно не знаю, чего я ожидал, но это не то.
Комната просторная в разумных пределах, если исходить из ее ограниченного предназначения. По размерам она грубо соответствует каюте экономического класса на круизном корабле. Температура в ней на несколько градусов ниже той, которую я привык называть комнатной, хотя подозреваю, что так и было задумано по проекту, исходя из того, что здесь происходит. На полу — черно-белая плитка. Он похож на скошенную шахматную доску — холодную шахматную доску. Наибольшее количество площади недвижимого имущества в этой комнате, и это воистину удивительно для меня, занято кроватью. Да… настоящей односпальной кроватью с рабочей площадью, покрытой этой странной бледно-зеленой бумагой, вездесущей в больницах и различных медицинских учреждениях повсеместно. Наличие этой кровати удивительно для меня, в основном из-за законов гравитации и других неизбежных законов физики, которые просто не способствуют наполнению мензурки. Учитывая, что целью пребывания здесь является сбор жидкого образца в пластмассовую чашку, а также помня о печально известном отсутствии контроля со стороны мужчин за направлением полета жидкости, выпущенной из сопливой части их трубочек удовольствия, мне кажется, что будет экспоненциально труднее поймать большую часть материала образца, делая это в горизонтальном положении.
Мне это каким-то образом напомнило праздничные игры в разгар ярмарки штата, где кто-то старается удержать десятицентовую монету на относительно горизонтальной поверхности (обычно для этого служит пепельница с логотипом какого-нибудь пива), и малую вероятность успеха таких попыток. Существуют ли мужчины, которые способны, находясь в горизонтальном положении, выстрелить так высоко, что у них достаточно времени, чтобы схватить мензурку и совершить ею маневр для сбора количества жидкости, достаточного для образца, на обратной части траектории ее полета к земле? Я не знаю. Я посмотрел достаточное количество порнофильмов, видит бог, но я никогда не наблюдал такого с подобной стратегической, физически тактической перспективы. А общая идея того, что эту кровать следует использовать мужчинам для того, чтобы лежать на ней во время мастурбации, настолько страшна для меня в сексуальном отношении, что от ее вида можно угодить на психотерапию. Нет, я не лягу на эту кровать. Я должен выстоять, и я буду стоять. Я — вертикальный мастурбатор. Всегда был и… всегда буду. И я встану в той точке комнаты, в которой, по моим расчетам, стояло наименьшее количество мужчин.
По всей комнате развешана масса памяток на листках бумаги, покрытых флуоресцентной краской, которые недоброжелательно напоминают, а скорее, вбивают в голову донорам различные запреты, предупреждения и рекомендации, которые мне давала Карен. Памятки зловеще и потенциально раздражающе ламинированы в защитный, легко чистящийся пластик. Как и в девяносто пяти процентах случаев из моей жизни, я действительно не могу поверить, что нахожусь сейчас здесь и занимаюсь этим. Я глубоко вздыхаю, думаю о деньгах и возвращаюсь к выполнению моего долга. Это во имя Дела.
Рядом с кроватью, как и было обещано, имеется корзина, полная пластиковых пакетов с чашечками и этикетками. Я беру один и открываю его так, как делала это Карен. Когда я собираюсь выбросить пластиковую упаковку, я замечаю несколько других таких упаковок, вместе со всякими салфетками, санитарными подтирками, резиновыми перчатками и бог еще знает с чем, лежащими в мусорном ведре. По причинам, которые даже не следует анализировать, это угнетает меня. Хорошо… возможно, «угнетает» — это не подходящий термин. По из всего множества образов есть такие, которые вызывают похотливые мысли и подталкивают меня к оргазму, а вот этот — совсем наоборот.
Здесь есть умывальник, куда я складываю эти приемные материалы и там же исполняю указание, помещенное на оранжевой флуоресцирующей ламинированной памятке, гласящей: «Пожалуйста, вымой руки с мылом».