Думаю, что в следующий визит сюда я захвачу с собой портативный компьютер, на жестком диске которого коллекция такой грязи, что эти жалкие странички в сравнении с ней будут выглядеть как журналы «Хайлайтс» в приемной педиатра. Я должен спросить Карен об этом. Что, если я приведу с собой ту девушку, без которой мне никак не прожить сорок восемь часов, сюда, чтобы она протянула мне руку, как в старой притче. Но, учитывая, что Карен и ее команда так воинственно настроены даже против приносимой с собой смазки, я сильно сомневаюсь, чтобы горячую девчонку в туфлях на платформе пустили бы сюда даже на порог. Они разрешили бы ей сесть рядом с кореянкой-бутербродоуклад-чицей, пока я на третьем этаже делал бы дело (и опять — что есть, то есть).
Все еще переворачиваю страницы. Боже, это смехотворно. Очевидно, что люди берут в руки «Плейбой» ради статей, поскольку развороты с фотографиями интересней в «Нэшнл джиографик». Мои мысли вновь устремляются к девушке-кореянке снизу. Несмотря на ее лазероподобный взгляд, голой она выглядела бы ничего. По крайней мере, мне так кажется сейчас…
О, черт возьми! Это грустно. Никоим образом вымышленная мной игра «Спрячь колбаску в булочке у мисс Кореи» не вытеснит «Плейбой» и «Пентхаус» из эротического отдела.
Перелистывание страниц становится очень громким. И я уверен, что Карен и другие слышат, как я маюсь здесь в поисках приемлемой стимуляции, и, возможно, молят Бога, чтобы я нашел наконец что-то, что доведет дело до высшей точки, и они смогли пойти на обед. А что Карен? Она ведь не Кэтрин Зета-Джонс. Но сейчас мне дорога любая доступная помощь. И если донорство спермы для нее действительно так важно, как она всячески это демонстрирует, то, может, она не откажет пожать рукой ближнего. Протянуть руку помощи. К сожалению, в дополнение к ее возможному лесбиянству, опа представляется мне той женщиной, которая проводит вечера, совершенствуясь в ужасных боевых искусствах, и у нее нет времени на обнищавших придурков, которые ждут, чтобы им подрочили за бесплатно.
И вдруг это происходит. Я говорил эго раньше и творю сейчас: Спасение действительно многолико. А сегодня одно из этих лиц принадлежит Белинде Карлсли из «Гоу-гоу»[168], а другое — чуду одного хита 1980-х, Тиффани. Обе они представлены в разных номерах «Плейбоя», и хотя пятнадцатилетний перерыв это слишком долго (но моему мнению), лучше поздно, чем никогда. И «лучше поздно, чем никогда» становится моим личным лозунгом в том, что оказывается гораздо более трудным испытанием, чем простой трах-бах, которого я ожидал.
Так оно и есть, прямо как в реальной жизни я обнаруживаю, что мне предстоит сделать выбор между двумя женщинами: они на совершенно разных страницах совершенно разных журналов. А на раковине умывальника достаточно места только для одного журнала. И я не моту больше продолжать перелистывать. В конце концов, мне нужно некое проворство и для большого пальца на другой руке. Тиффани выглядит просто великолепно, но страницы, занятые ею, кажутся более липнущими друг к другу, чем страницы в том разделе, где помещены материалы о Белинде Карлсли. Казалось очевидным, что Белинда была спасена для меня. Она ждала меня. Если у Бога был хотя бы клочок жалости ко мне, его покорному слуге, то Он облагодетельствовал бы эти страницы не какой-то «Гоу-гоу», а Джоан Джетт1[169].
Ах… Джоан. Моя маленькая зазноба с 1982 года. Я помню залапанный конверт пластинки «Я люблю рок-н-ролл». Я вот думаю, не лесбиянка ли она? А кому какое дело. Как насчет того, чтобы я и Джоан связали Белинду, требуя доказательств, что ее губы фактически заклеены… демонстрируя ей, кто реально держит Ритм? О, да-а…
Несколько минут спустя мой образец уже в чашке с наклеенной этикеткой. Мой почерк на этикетке откровенно нетвердый. Я думаю, что такого они уже здесь насмотрелись достаточно. На одну секунду вы в приступе аутоэротического экстаза, а в следующую — уже тупо возитесь с проклятой мензуркой и пытаетесь каракулями записать информацию на маленькой этикетке. Представьте себе: вот вы, глаза смотрят внутрь, катаетесь вместе с Джоан Джетт на Белинде Карлсли как на неких сексуальных качелях, этаком большегрудом туда-сюда. И вдруг тут же, и не на вздох позже, вам нужно сконцентрироваться и нацелиться внутрь узкой окружности маленькой мензурки.
Я сложил Белинду, положил ее назад на гетеро-полку и посмотрел в зеркало. Это манифест того, что я добился драматического, хотя и самовозбужденного сексуального кульминационного пункта в течение последней минуты или двух. Глазурь нервного пота, сформировавшаяся при моем подходе к зданию, теперь оформилась в капли, которые медленно стекают. К лицу и шее прилила кровь. Респираторный ритм визуально увеличен. Одежда растрепана. Я умываю лицо и стараюсь привести одежду в порядок. Но для чего? Кого я хочу обмануть?