Город Бурса начался примерно через 5 км после указателя «20 КМ ДО БУРСЫ», это связано с тем, что в городе проживает 1,5 млн. человек, а он весь малоэтажной застройки, как и Стамбул с 15 миллионами. Катимся к городу по пологому склону, Бурса расстилается перед нами как на ладони — эдакая широкая раскидистая масса чего-то… Так чего же? (Не хватает фантазии.) А за городом на горизонте высится хребет гор, перпендикулярно нашему движению, горы упираются в низко висящие облака, и вся эта картина очень завораживает и радует глаз! Настроение приподнятое (так всегда бывает, когда едешь с горы). Но вскоре оно ухудшается — начинается дождь. Холодает, и становится темно. Момент неудачный — ведь нужно искать место для ночевки, а мы в городе. Медленно едем и осматриваемся. Что же придумать? Остановились у длиннющего забора, и Антон (не говорящий по-английски) договорился с охранником (также не говорящим по-английски) за этим забором о ночевке на территории их ботанического сада. И вот уже мы в теплой сторожке «болтаем» с кучей веселых турецких охранников. С ночевкой вопрос решен, вот только как ужин приготовить?.. Они нам говорят, что мы будем жарить картофель фри! Я думаю, что не понял, но вот мы куда-то идем, вокруг темно, нам показывают ламу, затем верблюда и кого-то еще, все это в полутьме, и мне уже не особо интересна эта экскурсия. Я хочу спать, хотя и пожрать перед сном не мешало бы. Парни действительно набирают где-то картофель, мы возвращаемся, пьем турецкий чай из местных маленьких стеклянных стаканчиков, они называются «БАРДАК», очень похожи на рюмки. Ребята начинают готовить картошку, и мы отлично общаемся с ними и заодно учим турецкий. Женскую грудь мы называли «айва», и всем было все понятно. Парни оказались молодыми, простыми и доброжелательными, атмосфера располагала к общению, единственный минус — это то, что мы устали и хотели спать. Но долгожданный ужин все-таки готов, и вот мы наконец-то едим КАРТОФЕЛЬ ФРИ с турецким хлебом, потом снова пьем чай ПО-ТУРЕЦКИ, опять разговоры, и только в 0:30 мы ложимся спать в каком-то темном зале, расстелив спальные мешки прямо на полу. Сон оказался коротким, и через пять часов нас будят, потому что скоро заступает другая смена. В 5:30 мы встаем, и радушные турки нас снова поят чаем, мы прощаемся с гостеприимной охраной и в 7 утра уходим.
В этот день мы проехали 77 км.
22 октября 2000 года, воскресенье. День девятый (четвертый день в Турции).
Ужас, как спать хочется, а у меня проблемы с великом — в данный момент я просто иду и качу его. Вчера перед самой остановкой у меня сломалась ось заднего колеса, когда я СВОЗИЛ велосипед с бордюра! Просто задний рюкзак очень тяжелый, и я даже слез с велосипеда, но все равно это не помогло — ось сломалась, когда заднее колесо просто шлепнулось с пятнадцатисантиметрового бордюра! Настроение соответствующее, вот, веду велик пешком и ищу веломагазин или слесарку какую-нибудь, но здесь, в Бурсе, все закрыто, не работает абсолютно ничего, даже людей нет на улице! Нам кто-то сказал, что сегодня у них перепись населения, и все сидят дома. Находил уже пять километров! Изредка кто-то встречается в этом «вымершем» городе, но помочь никто не может — даже по-английски не говорят. Так мы и мыкаемся из угла в угол по пустым улицам. Начинается дождь, заходим под крышу автобусной остановки посреди широкой улицы. Немного перекусили. Сидим, значит. Холодно только. Вдруг подъезжает телевидение, и начинают нас снимать, короткое интервью — кто, откуда, куда — и уезжают. Узнаем, что номер в отеле стоит 75–100 $. Через некоторое время подъезжают следующие, уже из журнала, снова короткое интервью, банальные вопросы, нас просят попозировать, у чувака огромный цифровой фотоаппарат, и он хвалится им, говорит, что он стоит кучу бабок! Всем им я объясняю свою проблему с велосипедом: «БИСИКЛЕТ ПРОБЛЕМ», — говорю по-турецки, они сочувствуют, но помочь не могут.
…время 12:30, состояние какой-то безысходности, сидим на остановке посреди огромного города, моросит мелкий осенний дождь, мы уже обо всем наговорились, вдоволь над всем насмеялись, а проблема то осталась, и ее надо решать… Вдалеке изредка появляются одинокие прохожие, но к нам никто не подходит. Антон спит сидя, а я вот пишу заметки в дневник. Сильно замерзли ноги, да и сам тоже замерз — я даже натянул на себя Антохину накидку от дождя и пишу в перчатках, ух и холодно, я уже весь съежился, некомфортно очень.
Но вот нам все это надоело, и мы встрепенулись. Антоха говорит: