Проблеск паники исчез.
— У тебя неприятности? — Пожалуйста, только не ругательства снова.
На этот раз Делла покачала головой, одарив меня доброй улыбкой, когда встала.
— Она начала плакать сегодня на уроке. Я отвела ее в сторону и дала ей немного пространства, но ей было трудно остановиться.
Черт. Я наклонился, ставя Кэти на ноги. Затем я убрал ее руки, потому что она не отпускала их, прежде чем опуститься на колено, чтобы мы могли поговорить лицом к лицу.
— Расскажи мне, малышка.
Это вызвало у меня легкую улыбку.
Кэти ненавидела любые ласковые слова или прозвища, кроме «Одуванчик».
Она судорожно втянула воздух, затем выдохнула, когда ее плечи поникли.
— Мама забрала мой телефон и часы, так что я даже не смогла позвонить тебе сегодня, и она сделала это, потому что знала, что я собиралась написать тебе в автобусе, и она злится на меня, потому что обещала сводить меня в ресторан, а потом передумала, и я расстроилась, и она сказала, что я веду себя как соплячка, хотя именно она нарушила свое обещание.
— Вау. — Я поджал губы, чтобы скрыть улыбку. Это был груз, который нужно было распаковать. По большей части, я просто был очень рад, что с ней все в порядке.
Поверх плеча Кэти Делла вздернула подбородок, борясь со смехом.
— Это много, — сказал я.
Кэти кивнула, вытирая круги под глазами.
— Мама — паршивка.
— Эй. Не говори так. — Я говорил про Розали и похуже, но я не хотел, чтобы Кэти пошла по этому пути.
— Это правда. — Хмурое выражение на ее лице было очаровательным. Все лучше, чем слезы.
— Мы во всем разберемся, хорошо?
— Хорошо. — Кэти шмыгнула носом, вытирая его рукавом.
Розали не имела права забирать телефон у Кэти, не посоветовавшись сначала со мной. Я отдал Кэти этот телефон и часы. Я заплатил за них. Ей следовало сначала спросить меня. Скоро у меня должен будет состояться разговор с бывшей женой.
Делом с рестораном мы займемся на следующей неделе. У меня было предчувствие, что я знал место, в которое она хотела пойти. Она упомянула об нем в прошлые выходные по дороге к Розали — слишком быстро, чтобы я смог вспомнить название, и слишком поздно, чтобы я действительно мог пригласить Кэти туда на ужин. Она также упоминала что-то о девочке из седьмого класса и ее маме, которой оно принадлежало, или что-то в этом роде.
В любом случае. Я разберусь с этим сегодня вечером. После того, как Розали вернет телефон Кэти.
— Лучше? — спросил я. — Думаешь, ты сможешь продержаться до конца дня?
Она кивнула.
— Да.
— Это моя девочка. — Я заправил прядь ее волос за ухо. — Я скучал по тебе на этой неделе.
— Я тоже скучала по тебе.
Делла прочистила горло.
— Кэти, если ты поторопишься, держу пари, ты все еще сможешь быстро перекусить и провести пять минут на игровой площадке.
— Хорошо. — Она одарила свою учительницу улыбкой, затем бросилась в мои объятия, обнимая меня за шею так крепко, что я не мог дышать. Затем она исчезла, волосы развевались у нее за спиной, когда она выбежала из класса.
Я вздохнул, позволив своему сердцу, наконец, вернуться в грудную клетку.
Делла сегодня была не в комбинезоне. Вместо этого она была в черном платье с пышными рукавами. Сапоги, которые она носила, доходили только до щиколоток, открывая мне прекрасный вид на подтянутые ноги, обтянутые колготками в зеленую и черную клетку.
Конечно, у нее были великолепные ноги. Сегодня вечером я, вероятно, буду представлять, как они обвиваются вокруг моей талии. Не совсем те мысли, которые мне следовало бы иметь об учительнице моей дочери.
Я вскочил на ноги, кивнув ей.
— Спасибо за звонок, мисс Адлер.
— Делла, — поправила она, точно так же, как на прошлой неделе. Почему-то называть ее Деллой казалось слишком интимным. Это стирало ту воображаемую границу между нами. Но это не помешало ему сорваться с моего языка.
— Делла. — Красивое имя для красивой женщины.
Она склонила голову набок, изучая меня. Ее брови сошлись в едва заметной складке.
— Что?
— Ничего. — Она отмахнулась от этого и улыбнулась. — Я обожаю Кэти. Она такая милая и замечательная ученица.
— Она тоже тебя обожает. И чему бы ты ее ни учила, это работает. Она любит разбирать мои смс сообщения и поправлять меня, когда я пишу их неправильно.
Делла стала немного выше ростом.
— В самом деле? Мне это вроде как нравится.
— Мне тоже.
— Ты зовешь ее «Одуванчик»? Это уникальное прозвище. Откуда оно взялось?
— Когда она была маленькой, она обычно ходила за мной по двору, когда я косил. Она срывала все одуванчики, какие только могла найти, и приносила мне эти букеты. Она сказала, что это ее любимый цветок, и я стал называть ее «Одуванчик».
— Ей подходит.
— Я тоже так думаю. — Я ухмыльнулся, заметив блеск в ее глазах. Их цвет был завораживающим. Не просто карамельный, как я думал на прошлой неделе, но и с несколькими блестящими медными вкраплениями.
Я открыл рот, собираясь сказать ей, что у нее красивые глаза, но спохватился.
— Я, э-э… Я позволю тебе вернуться к работе.
— Да, я, эм… — Румянец залил ее щеки, когда она взглянула на свой стол. — Я тоже. Пока, мистер Доусон.
— Джефф. — Настала моя очередь вносить коррективы.
Она вздернула подбородок.
— Джефф.
Даже то, как она произнесла мое имя, прозвучало мило.
Но «мило» — неподходящее слово. Она была очаровательной. Захватывающей. Ошеломляющей. Удивительной. Заманчивой.
И учительницей Кэти.
Мне пора было установить некоторую дистанцию между нами, прежде чем я скажу что-нибудь глупое и поставлю все в неловкое положение.
Помахав рукой, я повернулся и направился к двери, собираясь выскочить в коридор, когда чуть не столкнулся с другим мужчиной. Я вовремя отскочил в сторону, чтобы избежать столкновения.
— Простите.
— Нет проблем. — Парень был примерно моего роста и комплекции. Он оглядел меня с ног до головы, затем вошел в класс Деллы.
Я оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее глаза отрываются от моей задницы.
Черт. Было ли ей интересно? Потому что это было бы чертовски круто.
Ради Деллы Адлер я бы научился ходить на свидания. Если только в игре не было других правил? Могли ли учителя и родители быть вместе?
— Привет. — Мужчина, вероятно, еще один учитель, подошел прямо к Делле и остановился рядом. Слишком близко. Он положил руки ей на плечи — движение, необычное для коллег.
Ах. Конечно, в ее жизни был мужчина.
Приступ ревности был достаточно силен, чтобы выставить меня за дверь и пройти по коридору. Пройдя мимо ряда шкафчиков, я оглянулся, надеясь увидеть, как он выходит из ее класса, но коридор оставался пустым.