— Ценю, что ты помогаешь ей. И звонишь мне.
— Конечно. — Я вонзила ложку в свой пирог с курицей в банке, позволяя пару выйти.
Входная дверь ресторана открылась, и внутрь вошла пара. Они огляделись по сторонам, оба в поисках свободного столика.
— Не возражаешь, если мы сядем за один столик? — спросил Джефф. — Освободим один?
— Вовсе нет. — Так было бы лучше, верно? По крайней мере, мы могли бы сидеть лицом к лицу.
Джефф переложил свой ужин на мой столик, прежде чем сесть на стул напротив меня.
Наши взгляды встретились. Жар разлился по моим щекам.
Нет, это было еще хуже. Гораздо, гораздо хуже. Теперь мне казалось, что мы были на свидании.
Не важно. Мы наскоро перекусим, а потом я пойду домой. Проверять работы, которые я собиралась проверить за обеденным столом. Если мне повезет, Луки уже не будет, когда я доберусь туда. Он упоминал, что, возможно, пойдет в спортзал.
Я откусила кусочек, все еще слишком горячий, но все равно позволила ему обжечь мне язык.
Джефф открыл рот, как будто собирался что-то сказать, но потом, должно быть, передумал, потому что откусил кусочек от своих макарон с сыром.
— Я часто ем в одиночестве, — выпалила я, пока он жевал. — Я думаю, что отвыкла сидеть с кем-то за одним столом.
Он сглотнул и кивнул.
— То же самое. Моя единственная спутница за ужином в эти дни — Кэти. И она обычно поддерживает беседу.
— Тогда мы обречены.
Он засмеялся. Это был раскатистый смех, который исходил из глубины его груди и звучал почти так же приятно, как то, как он произносил мое имя.
— Мой сосед самый болтливый в доме. Лука. — Очевидно, даже с обожженным языком бессвязная болтовня не собиралась прекращаться. — Он зашел в класс раньше, когда ты уходил. Он преподает математику. Кэти, вероятно, будет у него в следующем году. У него странная одержимость контрольными.
— Принято к сведению. — Джефф откусил еще кусочек.
— На самом деле мы с Лукой вместе учились в колледже. Мы дружим уже много лет, и нам обоим повезло получить работу в школе в округе Бозман.
Подождите. Какого черта я заговорила о Луке?
Он был одной из причин, по которой я пришла сюда сегодня вечером. Последнее место, где я хотела бы сейчас находиться, — это дома с Лукой, который вел себя не как Лука.
Как раз в тот момент, когда Джефф выходил из моего класса, вошел Лука и обнял меня. Лука не обнимал меня целый год. Самой большой привязанностью, которую он проявлял ко мне, было время от времени давать пять или ударять кулаком.
Я отмахнулась от него, чего никогда не думала, что сделаю, но он вел себя так… странно. Виновато. Та попытка обнять была очень похожа на фарс. На мольбу о прощении.
Блондинка Луки снова приходила прошлой ночью. Как и в прошлый раз, он даже не потрудился представить ее, прежде чем утащить в свою спальню.
Я совершила ошибку, оставшись дома, запершись в своей комнате, точно зная, что происходит в его спальне. Ну, не сегодня вечером. Я ушла еще до того, как появился хоть какой-то шанс на встречу.
Я запустила ложку в свою банку, собираясь откусить кусочек, но заметила, что банки Джеффа пусты. Пока я болтала о Луке, он проглотил свою еду, чтобы убраться к чертовой матери подальше от этого стола.
Что ж, это больше не было неловко. Мы перешли к полному унижению.
— Извини, — прошептала я в то же время, как он сказал:
— Я быстро ем.
— Прошу прощения?
Джефф указал на свои пустые банки.
— Я быстро ем. Мой босс однажды сказал мне, что нет ограничений на количество раз, которое я могу жевать.
Облегчение разлилось по моим венам, воздух вырвался из моих легких. Значит, он не пытался сбежать. Он просто быстро ел.
— Ой.
— Как долго ты работаешь учителем? — Он еще сильнее расслабился в своем кресле, не выказывая никаких признаков того, что собирается уходить.
— Около пяти лет, — ответила я ему, позволяя своим плечам опуститься с того места, где они подобрались к ушам. — Я окончила университет штата Монтана, когда мне было двадцать два, но в то время не было свободных вакансий, поэтому я работала то тут, то там, в течение года, прежде чем меня наняли в среднюю школу на полный рабочий день.
Бозман был одним из самых быстрорастущих городов в стране. Люди стекались в этот район Монтаны, желая сбежать от жизни в большом городе, но также желая комфорта, который сопутствует городу, достаточно большому для Костко (прим. ред.: Костко — сеть складов самообслуживания), Таргета и Убера.
С притоком жителей за последние пять лет в городе были построены три новые школы. Учительница, которая вела мой класс до меня, решила перейти в светлую, блестящую новую среднюю школу.
Меня это устраивало. Мне не нужно было ничего яркого и блестящего.
— Ты местная? — спросил Джефф.
— Нет, я выросла в Прескотте. Это маленький городок примерно в часе езды отсюда. Когда-нибудь был там?
— Не был.
— Он стоит того, чтобы съездить, если вам с Кэти когда-нибудь захочется уехать из города. Мои родители все еще живут там, так что я довольно часто навещаю их.
— Не захотела устраиваться преподавателем там? — он спросил.
— Я думала об этом, но в Прескотте трудно устроиться на работу. Там просто не хватает должностей, а их учительнице английского языка слегка за тридцать, и в настоящее время она не планирует выходить на пенсию или переезжать.
Прескотт всегда был бы моим домом, хотя с каждым годом, проведенным в Бозмене, я все больше и больше чувствовала, что и он мой дом.
— Чем ты занимаешься?
— Я ландшафтный дизайнер в компании «Олкотт Ландшафтинг».
— Есть какие-нибудь проекты в городе, которые я знаю?
— Может быть. Большая часть того, что мы делаем, касается жилых помещений. Но ты знаешь тот парк рядом с новой пивоварней?
У меня отвисла челюсть.
— Ты это сделал?
— Получилось неплохо.
Неплохо? Этот парк был потрясающим.
Джефф включил антикварные элементы в цветочные клумбы — от колес фургона до старого велосипеда и ржавого пикапа, из окон и кузова которого в изобилии росли цветы. Дорожки были вымощены булыжником, очаровательны и восхитительно несовершенны, так что люди не могли мчаться по дорожке наперегонки, а были вынуждены сбавлять скорость. Предпринимать обдуманные шаги. Чтобы оценить буйство красочных цветов и их сладкие ароматы.
Это был парк, куда влюбленные ходили гулять. Где старые друзья встречались, чтобы воссоединиться.
— Ты очень талантлив, — сказала я.
Он приподнял плечо.
— Может быть. Я люблю свою работу больше всего. Не думаю, что каждый может так сказать, так что я благодарен.
Горячий. И скромный.
Да, эта влюбленность была плохой идеей, но кто, черт возьми, мог меня винить?