К тому времени, как я все уберу, наступит весна. Может быть, следующей зимой мне не придется соскребать лед с лобового стекла грузовика.
— Можно мне покрасить волосы? — спросила Кэти, когда я отъехал от обочины.
— Нет. — Твердое «нет». — Тебе двенадцать.
— Тогда когда я смогу их покрасить?
— Когда тебе исполнится тридцать. В то же время ты сможешь начать ходить на свидания.
— Папа. — Она бросила на меня равнодушный взгляд.
В последние дни на меня часто так смотрели. Это пришло вместе с новообретенной дерзостью. Моя малышка, свет моей жизни, росла слишком быстро.
— Скажи мне, что тебе не нравится в твоих волосах? Не Хейли. Тебе. Что тебе не нравится?
Она сделала глубокий вдох, ее тело обмякло, когда она выдохнула.
— Я не знаю.
— Ты хочешь их подстричь? Хочешь другую стрижку?
Кэти повела плечом.
— Не совсем. Мне нравится, когда они длинные.
— Значит, тебе просто не нравится цвет.
— Я думаю да.
Я потянулся через кабину, чтобы положить руку ей на плечо.
— Ты слишком юна, чтобы красить волосы, Одуванчик. У тебя красивые волосы. Мне нравится, как они летят за тобой, когда ты бежишь. Мне нравится, как они сияют, словно золотые нити, когда солнце попадает на них. И я надеюсь, что ты сможешь отложить комментарий Хейли в сторону и осознать, насколько ты прекрасна. Мышиный цвет — не такой уж уродливый, детка. Это просто цвет.
Ее подбородок опустился почти на грудь, когда она уставилась на свои колени.
— Что значит «невзрачный»?
Невзрачный?
— Что за хрень?
Кэти ахнула, ее лицо приблизилось к моему.
— Не ругайся.
— Прости. — Сегодня вечером в банке с ругательствами будет еще один доллар. — Где ты услышала слово «невзрачный»?
— От Хейли.
Пришло время переоценить нашу дружбу с Хейли.
— Она назвала тебя невзрачной?
— Не меня. Она сказала это о Саманте.
Да, с Хейли нужно было покончить. Из всех подруг Кэти Саманта нравилась мне больше всех.
— Саманта не невзрачная.
Просто у девочки было длинное худощавое лицо и выдающийся нос, усыпанный веснушками. Но она была милой. Далеко не такой хорошенькой, как Кэти, но уж точно не невзрачной.
— Что это значит?
— Это нехорошо, — сказал я ей. Чертова Хейли. Дрянная двенадцатилетняя девчонка. Неужели так будет, пока Кэти не окончит среднюю школу? — Мы закончили слушать Хейли.
— Но…
— Закончили, Кэти. — Я покачал головой. — У тебя красивые волосы. Они темно-русые. А Саманта — милая девочка, ясно?
Она вздохнула.
— Хорошо.
— Хэй. — Я потянул ее за ухо.
— Что?
— Кто любит тебя больше всего?
— Ты, — прошептала она.
— Доверяешь мне?
Кэти кивнула.
— Сегодня проведи меньше времени с Хейли. Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать в конце дня. — У меня было предчувствие, что она будет в хорошем настроении, когда я заеду за ней днем. Моя девочка была умной. Она соберет все воедино. — Ты можешь сделать это для меня?
— Да.
— Спасибо.
Она оглянулась, одарив меня легкой улыбкой.
— Ты можешь кое-что для меня сделать?
— Зависит от обстоятельств. Что?
— Угадай.
— Хм. — Я свернул на дорогу, которая должна была привести нас к школе. — Мороженое на ужин?
— Нет.
— Хорошо. Для этого слишком холодно. — У нас в Бозмене снег лежал на земле в течение нескольких месяцев, и не было никаких признаков того, что он растает в ближайшее время. Это была самая холодная зима в Монтане, какую я только мог припомнить.
Вдалеке гордо и красиво возвышались горы цвета индиго, их вершины были покрыты белой пылью. Местные лыжники были вне себя от радости, так как снег шел ежедневно. Но я был готов к солнечному свету и зеленой траве.
— Следующее предположение? — спросила Кэти.
— Собака.
Кэти выпрашивала щенка в течение нескольких месяцев, с тех пор как Хейли — новое проклятие моего существования — подарили золотистого ретривера на Рождество.
Не то чтобы я был категорически против идеи завести собаку, но весна и лето были для меня самым загруженным временем года. Моя жизнь вот-вот должна была превратиться из беспокойной в хаотичную. Мне не нужен был щенок, который не давал бы мне спать всю ночь. Мне не нужен был еще один мяч для жонглирования, когда у меня уже было десять в воздухе.
— Просто подумай об этом. — Она сцепила руки под подбородком. — Очень прошу?
— Я подумаю об этом.
Этого, казалось, было достаточно, чтобы успокоить Кэти. Она расслабилась на своем сиденье, устремив взгляд на дорогу, пока мы ехали в школу.
Мне удалось наверстать упущенное за пару минут, но на этом моя удача закончилась. В квартале от школы мы подъехали к линии высадки, которая была в два раза длиннее обычного.
— Черт.
— Не ругайся, — пожурила его Кэти.
— Блин.
Она закатила глаза.
— На все деньги, которые ты кладешь в банку с ругательствами, я могу просто купить своего собственного щенка.
Черт возьми, она могла бы купить двух щенков.
— Мы опаздываем, да? — спросила она.
— Это последний раз.
Но очередь двигалась быстрее, чем я ожидал, и когда внедорожник впереди нас отъехал от обочины, я остановился и перегнулся через кабину, чтобы поцеловать Кэти в щеку.
— Хорошего дня. Увидимся после школы.
— Пока, папочка. — Она выпрыгнула из машины, закинув рюкзак за плечи, затем помахала рукой, прежде чем умчаться, чтобы присоединиться к группе девочек, стоящих у флагштока.
Хейли была среди них. Я бросил на нее свирепый взгляд, затем направился через весь город на работу.
Компания «Олкотт Ландшафтинг» располагалась на окраине Бозмана, за дорогими кварталами, где дома были в четыре-пять раз больше моего простого коттеджа с тремя спальнями. Свернув с асфальтированного шоссе, я ехал по посыпанной гравием дорожке к штаб-квартире.
Мой босс, Ганс Бартон, владел «Олкотт» последние десять лет. Когда он решил перенести наш гараж и штаб-квартиру на эту площадь, чтобы было больше места для хранения оборудования и расходных материалов, он попросил меня сделать его имущество демонстративным.
Огороженная деревянным забором из расщепленных жердей, подъездная дорожка вилась мимо открытых полей, в настоящее время погребенных под снегом. Но весной они будут пышно зелеными и изобиловать полевыми цветами.
Офисное здание было простым, обшитым коричневым и серым сайдингом из барнвуда. Из множества окон клиентам и персоналу открывался вид на окружающие сады и дорожки. Демонстративно. На то, чтобы закончить все — от фонтанов до местных трав и цветочных клумб, усыпанных яркими цветами весной и летом, у меня ушли годы.