— Насколько хорошо?
Я откинулся назад, убирая волосы с ее лица.
— Лучшее, что я когда-либо пробовал.
Эти сверкающие карамельные глаза смягчились.
— Правда?
— Правда. — Я поцеловал уголок ее рта. — Ты хочешь большего. Я хочу большего.
Не просто секс. Я хотел — нуждался — в большем количестве Деллы.
Мы обнимали друг друга, вплетая конечности, пока не зазвонил будильник, который я поставил прошлой ночью, и я перевернулся, чтобы выключить его.
Вздохнув, Делла выскользнула из кровати и начала подбирать с пола свою одежду. Одежду, которую я снял с нее прошлой ночью, дюйм за мучительным дюймом, как и обещал.
Я спустил ноги с края кровати, провел рукой по своим растрепанным волосам и, пока Делла была в ванной, натянул спортивные штаны и футболку.
Прошлой ночью, после «Панда Экспресс» и других игр, я отправил Кэти наверх принять душ. И, как и прошлой ночью, Делла проскользнула на задний двор, проверяя мои успехи с кострищем, пока я целовал Кэти на ночь и ждал, пока она заснет.
Потом мы с Деллой заперлись в моей спальне. Она предложила уехать около полуночи, но к тому времени, когда мы снова занялись этим, было почти два часа ночи, и я не хотел, чтобы она ехала домой в такой час. Не тогда, когда бары только что закрылись и на дороге могли встретиться пьяные идиоты.
Поэтому я поставил будильник на пять, оставляя нам всего несколько часов совместного сна. Этого было недостаточно.
Как так получилось, что я только что встретил эту женщину, но уже был на крючке? Может быть, другой парень, особенно с моим прошлым, был бы настороже. Поднял бы руку и удержал ее на расстоянии.
Но Делла была… особенной.
Вчера, услышав ее бессвязное признание на крыльце, я почувствовал себя придурком из-за того, что повесил трубку только потому, что ее придурок-сосед назвал ее деткой. Я должен был прислушаться.
Было не так уж много людей, которым я доверял. Я предпочитал тесный круг общения. Но я бы освободил место для Деллы.
Она вышла из ванной, одетая, с волосами, стянутыми в неряшливый узел.
Я протянул ей руку, пораженный тем, как идеально ее ладонь легла в мою. Затем я проводил ее до двери, поцеловав в прихожей, прежде чем посмотреть, как она садится в тот мятно-зеленый джип и уезжает.
Черт, я был в беде.
Самый лучший вид беды.
Зевнув, я направился на кухню и сварил немного кофе. Затем я вышел на улицу, чтобы продолжить с того места, где остановился у кострища.
Несколько часов спустя Кэти спустилась вниз.
— Доброе утро, Одуванчик.
— Доброе утро, — пробормотала она, нахмурившись.
— Что не так?
— Я не хочу ехать к маме.
Я тоже не хотел, чтобы она ехала.
— Это всего на один день.
— У нее был шанс, но она заболела или что-то в этом роде. Я просто хочу потусоваться здесь сегодня.
— Я знаю.
Кэти устремила на меня свои печальные карие глаза, и я еще до того, как она заговорила, понял, что она скажет.
— А я должна это делать?
Я кивнул.
— Это всего на один день.
— Почему?
— Твоя мама не сможет увидеть тебя целую неделю. Ты не будешь скучать по ней?
— Нет. И не похоже, что ты тоже хочешь, чтобы я уезжала, но тебе не хочется ссориться с мамой, так что я должна уехать.
Ой. Ее правда была резкой этим утром.
— Мне жаль, что ты не хочешь ехать. Это ненадолго, потом ты вернешься. И ты права, я не хочу ссориться с твоей матерью.
— Она все портит.
— Кэти, — предупредил я.
— Это правда. — Она выбросила вперед руку. — Каждый раз, когда я хорошо провожу время, она все портит. Либо она заболевает, и нам приходится оставить все дела, либо я здесь, и она хочет, чтобы я вернулась. Это несправедливо.
Да, это было несправедливо. Но жизнь несправедлива.
— Как насчет того, чтобы пойти куда-нибудь позавтракать, прежде чем отправиться туда? — Я заключил ее в объятия и поцеловал в волосы, затем отправил наверх одеваться, а сам быстро принял душ.
Мы пошли в наше любимое кафе, а час спустя я высадил ее у Розали и отправился в «Хоум Депо» за покупками для двора. Все, что угодно, лишь бы не возвращаться домой в пустой дом. Расставаться с ней никогда не было легче, даже если это было на один день.
Но поход по магазинам занял всего пару часов, и, как и ожидалось, когда я вернулся домой, там было слишком тихо. Слишком одиноко. Поэтому я достал из кармана свой телефон, надеясь, что Делла поможет мне решить эту проблему, но он зазвонил именем Кэти на экране.
— Привет, Одуванчик.
Она шмыгнула носом.
— Ты можешь приехать за мной?
— Кэти, ты пробыла там всего два часа.
— Я не у мамы.
Волосы у меня на затылке встали дыбом.
— Где ты?
— В отделение скорой помощи.
— Папочка! — Кэти вскочила со своего стула в приемной скорой помощи и бросилась в мои объятия, когда я проходил через раздвижные двери.
— Ты в порядке?
Она кивнула, уткнувшись лицом мне в живот, а ее руки крепко держали меня.
— Я ненавижу это место.
— Я знаю, что ненавидишь. — Я поцеловал ее волосы, затем снял ее со своей талии, взял за руку и направился к администратору. — Розали Доусон?
Розали сохранила мою фамилию, желая носить то же имя, что и Кэти. Я понимал ее доводы, но все же мне казалось, что она что-то украла вместе с моими деньгами, чтобы оплатить подобные визиты в отделение неотложной помощи.
Ярость, которую я накопил по дороге сюда, несомненно, продлится до конца недели.
Зачем Кэти приехала к ней домой, если она собиралась провернуть это дерьмо? Она могла бы избавить нашу дочь от посещения места, где пахло антисептиком и болезнями.
Пока секретарша в приемной звонила медсестрам из-за дверей отделения скорой помощи, я оглядел палату. У окон жалась какая-то пара. Женщина хрипела и кашляла так сильно, что я боялся, что она задохнется. Затем в дальнем углу на стуле, ссутулившись, сидел мужчина, его одежда была изодрана в клочья и грязна, как будто он носил ее неделями, а не днями.
Не то место, где я хотел бы, чтобы моя дочь провела воскресенье.
— Медсестра выйдет через минуту, — сказала секретарша, указывая на двери, ведущие в отделение скорой помощи. Двери, через которые я проходил слишком много раз.
Менее чем через шестьдесят секунд — я посчитал, потому что Кэти провела здесь не больше минуты, — вышла медсестра и позвала нас.
— Розали Доусон?
Я поднял свободную руку, затем, крепко сжимая Кэти в своей, мы последовали за медсестрой в отделение неотложной помощи, мимо нескольких пустых смотровых кабинетов и тех, где были задернуты занавески. Вплоть до конца ряда, где она отодвинула перегородку, обнажив Розали, лежащую на кровати с закрытыми глазами на боку.