— Три часа, — сказал он.
Я взглянула на часы.
— Три часа.
Дрожь пробегала по моим конечностям, когда я обходила свой класс, осматривая пустые парты. Это был последний учебный день, и дети уже были на улице, садились в автобусы и машины, направляясь на летние каникулы.
Кэти больше не была моей ученицей, и она оставалась у Розали до воскресенья. Предполагалось, что сотрудники пробудут здесь до четырех, но потом я отправлюсь прямиком к Джеффу домой, чтобы продолжить с того места, на котором мы остановились два месяца назад.
— Я нервничаю.
Джефф усмехнулся.
— Почему?
— Что, если я тебе больше не нравлюсь?
— Делла.
— Я серьезно. Что, если все по-другому? Что, если химия исчезнет?
— Ты была невнимательна прошлой ночью? Я кончил всем телом, наблюдая, как ты трогаешь пальцами свою прелестную киску.
Мои щеки вспыхнули, и я закрыла глаза, представляя, как он выглядел прошлой ночью. До Джеффа я не пробовала секс по телефону. Два месяца наблюдения через экран за тем, как он гладит свой член, были самым мучительным видом прелюдии.
— Не нервничай, — пробормотал он.
— Хорошо.
— Ты собрала сумку?
— Ага.
— Хорошо. Ты не покинешь мой дом до утра понедельника. Я скучал по тебе.
— Я тоже скучала по тебе, — прошептала я. Больше, чем он когда-либо мог себе представить.
Но, возможно, эти последние два месяца пошли нам на пользу. Нам пришлось отложить физическую связь в сторону, и хотя мы освоили секс по телефону, большинство наших разговоров были личными.
Последние два месяца мы делились своей жизнью посредством звонков и смс-сообщений.
Возможно ли было завести лучшего друга за два месяца? Можно ли было влюбиться в мужчину за это время? Раньше я бы так не подумала, но теперь…
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Мне нужно кое-что сделать перед отъездом. Три часа?
— Три часа. — Ни минутой больше. — Пока.
Закончив разговор, я подошла к своему столу, хватая сумки, которые принесла с собой этим утром. Учителя пробудут в здании еще две недели, прежде чем начнутся наши летние каникулы, но я решила собрать свой письменный стол сегодня, забрав домой подарки от учеников, которые я собрала в этом году, и дополнительные принадлежности, которые я держала под рукой, например коробку тампонов и пару перчаток.
Я как раз начала опустошать свой нижний ящик, когда в коридоре раздались шаги. За моей открытой дверью прошел Лука.
Он не остановился.
Я не помахала рукой.
Дружба, которая у нас была долгие годы, почти закончилась. В то утро, когда я вернулась домой от Джеффа и Лука отпустил свои ехидные комментарии по поводу того, что я сплю с родителем, ну… мы закончили.
Какие бы подозрения у него ни были, я отказывалась их признавать. Вместо этого я проводила много времени в своей комнате с закрытой дверью, либо разговаривая с Джеффом, либо подыскивая квартиру.
Он, должно быть, ожидал этого, потому что, когда я сказала ему сегодня утром, что уеду в сентябре, когда истечет срок моего договора аренды, он нисколько не был шокирован.
Собрать вещи на моем столе было проще простого по сравнению с переездом, но Джефф поможет.
Я как раз заканчивала с выдвижным ящиком, когда в коридоре послышались новые шаги. На этот раз они привели посетителя прямо в класс.
— Розали? — Я посмотрела мимо нее в поисках Кэти, но она была одна. — Эм, здравствуйте. Все в порядке?
— В порядке? Нет, все не в порядке. — Ее губы скривились. — Я приехала забрать Кэти. Ты знаешь, я чуть не ушла. Я почти ушла. Но не смогла. То, что ты сделала, неправильно. Ты спишь с отцами всех своих учеников? Или только моей дочери?
Мой желудок сжался вместе с челюстью.
Каким-то образом она узнала. Так или иначе, этот секрет не был секретом. И, возможно, два месяца разлуки с Джеффом были решением проблемы, но мы все равно перешли черту с самого начала.
— Как тебе не стыдно, — фыркнула Розали, бросив на меня сердитый взгляд. Затем она повернулась и выбежала из моего класса так же быстро, как и вошла.
— О боже. — Я обхватила руками живот, чувствуя, что меня вот-вот стошнит.
Это не было похоже на какую-то надуманную интрижку. Это было не похоже на то, что он все еще был женат на ней. Но вина, стыд заползали мне под кожу, как туман, серый и густой.
Джефф. Я должна была рассказать Джеффу.
Я развернулась к своему столу, где оставила свой телефон, но прежде чем я успела поднять его, комнату заполнил другой голос.
— Я так и знал, — усмехнулся Лука. — Но я должен отдать тебе должное. Ты хорошо это скрыла. Я начинал сомневаться в себе. Вы, ребята, встречаетесь, чтобы потрахаться, когда ты говоришь, что идешь в продуктовый магазин? Или, может быть, перепихиваетесь по-быстрому перед работой?
Когда-то давным-давно я любила этого мужчину. Или… думала, что любила.
Я повернулась к нему лицом, расправив плечи. Потом я сказала то, что давно, очень давно следовало сказать.
— Пошел ты, Лука. Почему это тебя беспокоит? Потому что я больше не болтаюсь на твоей цепи?
Он должен был знать о моей влюбленности. И он пользовался этим. Он держал меня в своей жизни до тех пор, пока ему это было удобно. Для тех ночей, когда он был один и нуждался в компаньоне.
— Это ты трахаешься с отцом ученицы, Делла.
И моя неосмотрительность давала ему повод обвинить во всем меня. Чтобы превратить меня в злодея.
Может, так оно и было.
Он оглядел меня с ног до головы, качая головой.
— Что с тобой случилось?
Джефф Доусон. Он перевернул мою жизнь с ног на голову. Или, может быть, он перевернул ее на правильную сторону.
— Я встретила кое-кого достойного. — Я пересекла комнату, проходя мимо него к двери. — И я совершила ошибку.
Ошибку, в которой я намеревалась признаться.
Поэтому я держала подбородок высоко поднятым, когда шла в кабинет директора.
Глава 12
Джефф
Один час.
Еще один час, и этот перерыв в общении с Деллой закончится.
Сообщений, звонков было просто недостаточно. Я скучал по ее глазам. Мне не хватало прикосновения к ее волосам. Я скучал по ней в своей постели.
Остался один час. Тогда она будет моей.
С тех пор как я поговорил с ней ранее, время замедлилось до чертовой ползучести. Каждые три минуты я поглядывал на часы. Я пыталась занять себя работой, отвечая на электронные письма и делая звонки, но был слишком взвинчен, чтобы сосредоточиться.
— Привет, босс. — Корбин ухмыльнулся, проходя мимо моей открытой двери.
Эта ухмылка была вызвана тем, что он был единственным человеком в «Олкотт», который знал, что я подписал бумаги с Гансом сегодня.