Никогда за всю свою карьеру я не фантазировала о родителях. Никогда, ни за что. И вот я пускаю слюни на задницу Джеффа? Что со мной не так?
Может быть, потому, что он застал меня врасплох. Я просто не ожидала, что он будет таким красивым.
От его темных волос до прямого носа и полных губ. У него была грубая, заросшая щетиной челюсть и сиплый голос.
Никаких оправданий. Он был отцом Кэти, и для этого существовали границы. Поэтому я встала со стула, качая головой, надеясь вернуть свои мысли в нужное русло. Ладно, значит, Джефф был сексуален. Ну и что? Это не меняло того факта, что он был полностью под запретом.
Может быть, мне следовало позвонить ее матери. Только Кэти сказала мне, что ее мама заболела, и на этой неделе она была со своим отцом. Я ожидала встретить, ну… обычного папу. Не мужчину, который мог бы стать моделью одежды для ранчо.
Я подкралась к двери, привлеченная этим мужским тембром, когда он заговорил с Кэти.
Задержавшись у дверного косяка, я выглянула в коридор. Кэти прислонилась к ряду шкафчиков темно-синего цвета.
Джефф опустился перед ней на колено, чтобы они могли разговаривать на одном уровне.
— Ладно, Одуванчик. Что происходит?
Одуванчик. Он называл ее Одуванчик. Моя рука прижалась к сердцу. Это прозвище звучало также очаровательно, как и тогда, когда я услышала его впервые несколько минут назад.
— Просто вырвалось. — Кэти пожала плечами. — Ты все время ругаешься.
— Да. Но я взрослый человек, — сказал он. — Ты знаешь, что есть слова, которые тебе нельзя произносить, пока ты не станешь достаточно взрослой. Кроме того, разве ты не отчитываешь меня каждые пять минут и не заставляешь меня наполнять банку для ругательств всякий раз, когда я ругаюсь?
— Прости, папочка.
Он положил руку ей на щеку.
— Это не нормально.
— Я знаю.
Поведение Кэти на этой неделе стало для меня полным шоком. Обычно она была такой милой. Невинной. Умной и прилежной в учебе. Не то чтобы я когда-нибудь призналась бы в этом, но она была моей любимой ученицей, вот почему я не передала информацию заместителю директора. Я не хотела, чтобы это попало в ее досье. Если это случится снова, нам придется вести другой разговор, но, надеюсь, до этого не дойдет.
Большой палец Джеффа погладил ее по щеке, прежде чем провести ладонью по волосам.
— Никогда больше, ладно?
— Хорошо, — прошептала она.
Нежность и внимание, которые он ей уделял, были такими же очаровательными, как и ее прозвище. И удивительными. Может быть, именно поэтому я не могла оторвать глаз от Джеффа. После того, что рассказала мне мать Кэти, мысленный образ, который я создала для Джеффа, казался сильно отличающимся от реальности.
Мы с Розали познакомились в начале года, когда она привела Кэти на ознакомительный курс. Мы зашли на несколько минут, и Розали показалась мне доброй. Признательной. Но когда Кэти вышла, чтобы получить код от своего шкафчика, Розали предупредила меня, что Джефф не будет в этом участвовать. Какое слово она употребила? Бездельник.
Он не был похож на бездельника. Ни в малейшей степени.
— Каково твое наказание? — спросил он ее.
Кэти постучала пальцем по подбородку.
— Мытье посуды в течение, эм… пяти дней.
Он прищурил глаза.
— Довольно плохо, когда учитель вызывает тебя в школу.
— Недели?
Джефф покачал головой.
— Неделя мытья посуды и стирки. Включая моих вещей.
— Фууу. — Она наморщила нос. — Твои вещи такие вонючие.
— Может быть, после недели возни с моими вонючими носками ты вспомнишь, что нужно следить за своим языком в школе, а?
Кэти тяжело вздохнула.
— Хорошо.
Уголок его рта приподнялся. Тоже сексуально.
Очевидно, все, что он делал, было сексуальным.
Он подозвал ее пальцем, и она бросилась ему на грудь, обвив руками его шею.
Да, это тоже было сексуально.
Он обнимал ее так, словно она была всем его миром, любил больше, чем она когда-либо могла себе представить.
Когда Джефф отпустил ее и встал, протягивая ей руку, я вышла в коридор.
— Увидимся завтра, Кэти.
Она помахала мне пальцем.
— До свидания, мисс Адлер.
— Спасибо, — сказал Джефф.
— Пока. — Я задержалась у шкафчиков, когда они пошли по коридору, наблюдая, как он замедлил шаг, чтобы позволить своей дочери задавать темп.
Не смотри туда. Не смотри туда.
Эта задница была как магнит, притягивающий мое внимание. Она действительно была идеальной.
Кто-то прочистил горло.
Я подпрыгнула, крутанувшись на месте. Лука завис у меня за плечом.
— П-привет.
Он ухмыльнулся.
— Любуешься видом?
— Прекрати. — Я ткнула его локтем в ребра, надеясь, что он не заметит моих пылающих щек. — Они мило смотрятся вместе.
— Как проходит твой день?
— Вообще-то, неплохо. — После того как я позвонила Джеффу, я приготовилась к худшему. Большинство встреч с родителями были надежным способом испортить в остальном приятный день. Но эта встреча прошла как по маслу. — Как проходит твой день?
Лука хлопнул в ладоши, потирая их, и одарил меня злобной ухмылкой.
— Контрольная для моего класса после обеда.
— Ты получаешь слишком много удовольствия от пыток своих учеников.
— Возможно. — Он подмигнул, тем же дьявольским подмигиванием, которым одаривал меня со времен колледжа.
Это был флирт? Я пыталась понять это в течение десяти лет.
Лука провел рукой по своим темно-русым волосам. Независимо от того, как часто он расчесывал их пальцами, они всегда, казалось, ложились идеально ровно.
Он родился и вырос в Монтане, но, без сомнения, мог бы сойти за профессионального серфингиста. У него было высокое, крепкое телосложение, бугрящееся мускулами. Взъерошенная прическа. Дерзкая ухмылка. Сверкающие голубые глаза. Все, чего ему сейчас не хватало — это загара.
Но летом он практически жил на улице. Рано или поздно у него появится такой загар. Может быть, в этом году я не буду пускать слюни, глядя на него без рубашки.
— Увидимся дома? — спросил он.
Я кивнула.
— Я заскочу в магазин после работы. Тебе что-нибудь нужно?
— Презервативы.
— Лука. — Я ткнула его в ребро, бросив на него хмурый взгляд, когда он рассмеялся.
Он пошутил насчет презервативов? Я не могла сказать наверняка.
— Наслаждайся оставшимся днем, — сказал он. — Настоятельно рекомендую устроить контрольную.
— Мне жаль твоих учеников.
Его смешок наполнил коридор, когда он уходил, его длинные шаги были ленивыми и уверенными.
У Луки был чванливый вид. И в течение многих лет это заставляло меня падать в обморок.