Немного отдохнув, взял тряпку, ведро, сделал на вилле уборку. Потом прилег. Только задремал, — шум двигателя. Ребята вернулись, вышел встречать.
— Гостей принимал? — показывая на афганских ребятишек, которые, оказывается, все еще находились возле виллы, спросил Нур. — Что-нибудь им из еды давал?
— Да так, печенье, конфеты.
— Печенье, конфеты, — передразнил Стас. — Никогда не давай. Теперь от них не отвяжешься, до последней рубашки будут клянчить.
— Да я уже понял свою ошибку.
— Буру, буру (пошли, пошли), — нарочито сурово замахал на пацанов Стас.
Малышня нехотя, продолжая жалобно клянчить, удалилась от виллы.
— Не такие уж они голодные. Просто любят «цыганить», — сказал Нур, — национальная традиция.
— Ты что, виллу помыл? — обращаясь ко мне, спросил Стас. — Молодец. Только этого делать не нужно было, поскольку каждый должен делать то, за что он отвечает в данный момент. Сегодня я дежурный по вилле.
И Стас объяснил мне обязанности дежурного.
— Завтра ты. И никакой личной инициативы. Если каждый будет делать, что ему хочется — ничего хорошего из этого не получится.
Стас на гражданке был педагогом, даже занимал пост директора школы, поэтому поучать — это у него «профессиональное заболевание».
— Кончай инструктаж, — прервал очередной монолог Стаса Нур. — Пора в «Ураган» ехать. С нами поедешь? — обратился он ко мне.
Мне очень хотелось узнать, что такое «Ураган», слово уж больно грозное, но я еще не совсем поправился.
— Если моя помощь не очень нужна, я бы остался. Хочу выспаться, чтобы завтра с вами в Кандагар выехать. Хватит уже «загорать».
— Оставайся.
Ребята уехали, а я минут через двадцать крепко уснул.
— Тревога! Тревога! Санек! Подъем! — раздался тревожный стук в дверь.
Слетаю с кровати. Спросонья ничего не понимаю. На ходу натягиваю рубашку, брюки, хватаю стоящий у кровати автомат, в шкафу — подсумок с боекомплектом. А в голове крутится: «Только избавился от «медвежьей болезни» — и на тебе, тревога! Хоть бы объяснили, что делать в такой ситуации».
В коридоре слышатся крики, топот ног.
Настойчивый стук в дверь.
— Чего возишься? Давай быстрей. Бронежилет надень, — кто-то добавляет, — и каску, каску не забудь.
«Какой бронежилет? Какая каска?» В голове с мыслями перебор. Пропади все пропадом!
Минуты через три, не более, хотя прошедшее время показалось вечностью, вылетаю в коридор. Перед дверью стоит Нур, по пояс голый, в одном, советского пошива, трико и в тапочках на босу ногу.
Удивленно смотрю на него: «Кому тревога, а кому мать родная»?
— Давай! Давай! Не мешкай! — Видя мое удивление, Нур подталкивает меня в спину. — Быстрей! Быстрей!
Выбегаю в зал, в правой руке автомат, в левой руке боекомплект. Вид такой, словно только что сошел с «американских горок». В зале новый шок. Накрытый стол, бутылочка, закусочка, все как положено при встрече дорогих гостей. За столом сидят Володя и Стас. Смотрят на меня, улыбаются, заразы! Прикладом бы вам между глаз за такие шуточки. И так на нервах, а они устроили цирк…
Подошел Нур — «рот до ушей, хоть завязочки пришей».
Пауза. Все смотрят на меня в ожидании реакции. Про себя думаю: «Ждете, когда ругаться начну? Выкусите, не дождетесь». Собственно, ругаться ни к чему. Ребята смотрят доброжелательно. На душе отлегло. Ловко они меня встряхнули!
С видимым спокойствием (а руки-то от возбуждения дрожат) сажусь за стол, открываю бутылку, наливаю, поднимаю стакан:
— Ну что? Так и будем сидеть? — Теперь настала моя очередь удивлять. — За что выпьем?
— Молодец, — говорит Стас, — реакция адекватная. Наш человек. А то мы одному тревогу устроили, он вышел в каске, бронежилете, но, узнав в чем дело, долго на нас дулся, а потом и вовсе на другую виллу перебрался. А выпьем мы за Володин орден Красной Звезды, в Кабуле вручили. Вот он.
Да, это действительно был орден Красной Звезды, «солдатский орден», как его называли в годы Великой Отечественной войны. Это второй орден «за Афган», который я видел: первый — на Алтае, у легендарной личности Григория, после его декабрьской, 1979 года, командировки в Кабул.
Выпили. Пошла беседа. Оказывается, водку с селедкой в день приезда нужно выставлять на стол. Я побоялся — подумают: «Приехал алкоголик», — а ребята мою скромность восприняли как возможное жлобство. Короче, через пять минут все стало на свои места. Все-таки здорово они меня «ввели в курс дела». С такими ребятами можно служить!