До свидания. Целую.
23 января 1944 г.
Дорогая Шура! Сейчас, когда я пишу это письмо, ночь. Последняя ночь! На рассвете идем в бой. И какое счастливое совпадение. В эту последнюю ночь я получил письмо от тебя. Сколько радости доставило оно мне, тем более что в нем была твоя фотокарточка. Ты словно провожала меня. Вглядываюсь в черты милого лица, вспоминается то счастливое для меня время, когда мы могли встречаться каждый день. Наступит ли снова такое время? Конечно! Не напрасно работаете вы там, в тылу, и каждый день следите по карте за успехами наших войск. Не напрасно на рассвете выступаем мы. Может быть, переставляя флажки на Ленинградском фронте, ты не раз вспомнишь, что и я вложил свою долю в общее дело победы. Вернусь ли я живым? По правде говоря, меня этот вопрос мало занимает. Гораздо больше думаешь о том, чтобы невредимым добраться до фрицев. Глупо умереть, не отправив на тот свет хоть несколько фрицев.
Сейчас только что окончил последние приготовления. Проверил свой автомат, проверил всех бойцов. Все готово. Ждем только сигнала. Когда-нибудь потом, если останусь жив, я подробно напишу тебе все переживания и эпизоды этого боя. Отвечу подробнее и на письмо. Я сохраню его, как храню все твои письма. И если мне суждено пройти невредимым сквозь огонь штурма, оно пройдет вместе со мной. Ощущение его в кармане наполняет сердце радостью и еще больше воодушевляет меня. Знаешь ли ты слова фронтовой песенки:
Как подходят слова этой песенки! Сейчас я с удовольствием пел ее вместе с бойцами. Хорошо, что ребята у меня хорошие. С такими можно итти, куда угодно. Сегодня настроение у меня самое жизнерадостное. У меня всегда перед боем так, а сегодня в особенности. Ведь сегодня я получил весточку от тебя. И сейчас передо мной лежит она и твой портрет, взгляд на который наполняет меня радостью.
На это письмо не пиши ответа. Возможно, писать уже будет некому. При благополучном исходе дела я тут же напишу тебе еще. Если же не будет от меня писем, значит… Значит, их больше никогда не будет.
Ну, надо кончать. Стрелки часов приближаются к назначенному сроку. Скоро откроют огонь наши батареи, и мы войдем в траншеи на свои места. Не знаю, разберешь ли ты все, что я написал. Пишу, тороплюсь. Да и обстановка не для писем. Знаю, что ты хорошо представляешь себе эти последние часы. Тихо в землянке. Тускло горит лампочка на столике, где я пишу. На нарах, на полу, прислонившись к стенке, спят бойцы. Было приказано отдохнуть перед боем. Снаружи доносится посвистывание пуль и далекая дробь пулеметов. Не верится, что через некоторое время эта мирная тишина нарушится настоящим адом артподготовки. Что я думаю, что вспоминаю в эти минуты, ты понимаешь.
Кончаю. До свидания, милая. Твой Коля.
Последняя открытка, без даты.
Мама! Жив, здоров. Вторые сутки в боях. Пишу в лесу перед штурмом станции. Целую крепко. Коля.
Письма к матери Н. Чеховича от старшей медсестры полевого госпиталя А. Сергеевой
30 января 1944 г.
Дорогая Елена Семеновна!
Пишет вам сестра из госпиталя, где находится сейчас ваш сын Коля. Сам он не может написать, так как состояние его тяжелое. Он получил серьезное ранение в бедро, коленный сустав и грудную клетку. Я ему не раз предлагала, чтобы он написал вам, но он говорит, что будет писать тогда, когда будет обратный адрес. У нас он временно. Как только будет ему лучше, его отправят в более благоустроенный госпиталь. Свои страдания ваш мальчик переносит героически. Вы можете им гордиться. Не волнуйтесь. Постарайтесь стойко перенести это тяжелое известие. Я сама мать и имею такого же сына, и поэтому для меня особенно понятны материнские страдания и переживания.