Выбрать главу

— Будем пить так, командир, — продолжал приезжий доктор, наш гость. — Рюмку рисовой, рюмку женьшеня. Хмель как рукой снимет. А то мы с тобой того…

У меня невольно расширились глаза, глядя на него и не мог выговорить слов, которые застряли на языке: «О чем ты, доктор?» — Да-да. Не строй удивленные глаза. Я практически это проверял. Поразительное лекарство!

— Ладно, не шути, — наконец сказал я, поняв, что будет настаивать на своем. — Можно понять заблуждения простых смертных, но кандидата медицинских наук… Но извини меня.

— Да я тебе еще раз объясняю, что проверил на себе. Не знаю как там с законами природы, логики и арифметики, но я тогда нисколько не пьянел — я после каждой рюмки водки выпивал рюмку женьшеня. Она, точно, нейтрализует водку. Как и почему это происходит — я объяснить не могу, но это так.

Чего с ним спорить? Пьяный есть пьяный. А Александр Васильевич молчал, улыбался. Слушал спокойно наш спор и, не повышая голоса повторял:

— Кто из вас прав, кто не прав, мы это сейчас же и проверим. Мы это сейчас же и проверим… — Стал разливать в рюмки лоамой.

Что было делать? Беспокойство вызывает сама поездка. Не было бы необходимости ехать — пожалуйста, пусть пьют себе «на здоровье». Не отнимать же из рук рюмки, того и глядишь, подерутся.

Ладно, думаю, пусть выпьют, может уснут, к ночи выспятся.

Еще принесли что-то горячее. «Под горячее» опять было выпито довольно много опьяняющих и «отрезвляющих» рюмок. Из своего угла встревал в разговор Игорь Павлович. Вроде больной, тем более не выпивший, но все равно подогревал сидящих за столом. Те слушали его не перебивая, «из уважения к больному», а потом «развивали его мысли».

Время подходило к десяти, когда пришел водитель с переводчиком. Он интересовался, едут донгти лиенсо сегодня в Ханой или останутся ночевать. Наш гость тут же встал и подошел к водителю.

— Едем, и только так, — выговорил он, едва шевеля губами и пытаясь хлопнуть вьетнамца по плечу.

Я начал отговаривать доктора, предложил сейчас же лечь спать, а в путь тронуться рано утром. Меня на этот раз поддержал и командир, и Игорь Петрович. Но не тут-то было: доктор из Ханоя упрям: едем и все. Поспорив довольно долго, мы сдались (какой толк спорить с пьяным?), потеряли надежду в успехе и начали готовиться к отъезду. Было единственное желание: быстрее посадить доктора в автобус и постараться его усыпить. Но спать он никак не собирался. Был возбужден, ходил шатаясь туда-сюда, без умолку говорил. Игоря занесли в автобус на носилках, уложили между сиденьями. Доктор тоже вошел в автобус, но ложиться и не думал. Отправлять их в таком состоянии никак было нельзя. Что же делать? Всячески старались задержать их, но время шло. Ну, наконец, он замолк и вскоре заснул на переднем сиденье. Я предлагал дать кого-либо на помощь, но Александр Васильевич не согласился.

— Доедет как миленький, проспит до самого утра, — сказал он.

Так и уехали вчетвером: водитель, переводчик, больной и… пьяный.

Для Игоря эта поездка продолжалась долго. О том, как они добирались до столицы, устраивался в госпиталь, он рассказывал потом, месяц спустя в госпитале. Приехав в Ханой, решили сначала отвести доктора в гостиницу. Его невозможно было разбудить. Пришлось втроем тащить на второй этаж, укладывать в постель, и только потом ехать в приемный покой госпиталя. Получилось так, что не доктор сопровождал больного, а больной — доктора, здорового. Когда потом мы встречались с ханойским доктором, он виновато опускал глаза, отворачивался.

В честь Нового 1969 года мы пригласили командование полка из дивизионов. Гостей собралось более двадцати человек. Поставили что-то вроде елки, украсив ее самодельными игрушками. Стол накрыли в той же комнате, где стояла елка. Прием, как говорится в отчетах, прошел в теплой и дружественной обстановке. Пели песни, произносились тосты. Пожелали друг другу здоровье и успехов, главное — скорейшего окончания войны. Засиделись за разговорами до глубокой ночи.

На Новый Год по восточному календарю командование полка пригласило к себе.

2 января нового года пришла радостная весть: сбит еще один беспилотный разведчик. Мы вдвоем с командиром спешно выехали в дивизион. Сразу видно по лицам: хорошее настроение сегодня у личного состава. Командир дивизиона встречает нас у въезда. Довольно улыбается, но видно, что радость свою старается скрывать, как и подобает мужчине. Вообще, вьетнамцы буйно не выражают свой восторг, радость, эмоции умеют сдерживать. Но радость светится на каждом лице. Со всей позиции подходил народ к центру, все хотели выразить нам свою благодарность. Видя это, комиссар решил воспользоваться моментом: решил провести митинг. Собралось человек двести. Наше присутствие придало особое торжество. Все выступающие, говоря об успехах последнего времени, выражали теплые чувства к советскому народу, нашей помощи.