Миллион-это та сумма, которая вполне может заставить забыть о свободном графике. Даже если это всего-навсего миллион в рублях. Все равно я еще никогда столько не получала.
А свободный график… В конце концов, тысячи людей работают на пятидневке, и никто еще от этого не умер. Если совсем уж не понравится, поработаю с годик-полтора, подкоплю денег, решу свои финансовые проблемы, а там уже буду думать дальше. Так что свободному графику придется потесниться в списке приоритетов и-да здравствуют немцы!
И потом, процесс-то уже пошел. Резюме отправлено. Мисс Подольская обещала позвонить завтра, сказать, когда собеседование.
25 марта, среда. А вчера вечером, между прочим, была встреча с друзьями.
Почему-то они все дружно на меня наехали. Все: Кэт, Тим и Юлька.
Весь смысл наезда можно выразить одной фразой: «А на черта тебе все это надо?» Они, видите ли, желали, чтобы я для себя определила, чего хочу. Это намек на то, что у меня с мотивировкой всегда слабовато.
Я, конечно, полезла в бутылку, как обычно бывает, когда они берут меня в оборот. Высказалась об отсутствии перспектив. Они посмотрели на меня как на тяжелобольную, а Кэт язвительно поинтересовалась, в чем вообще, на мой взгляд, заключаются перспективы для бухгалтера? Я что-то промычала, но быстро утухла: Кэт, понятное дело, права.
Потом в разговоре всплыла Селезнева. «О господи, эта!»-закатила глаза Кэт, и стало совершенно очевидно, что мотив «давайте утрем нос Селезню» здесь не пройдет, поскольку Селезня тут за персону не держат, а раз так, значит, и время на то, чтобы бежать с «неперсоной» марафон, нефиг тратить.
– Надоело! – в отчаянии вскрикнула я. Это, как ни странно, отклик нашло.
– Надоело-это сила, – согласился Тим. – С этим не поспоришь. – И тут же коварно добавил:-Но насколько надоело? По шкале от одного до десяти.
– Пятнадцать! – хором ответили Кэт и Юлька и заржали.
Это они о том, что я люблю все преувеличить. Ну ладно, не все, а в основном мои страдания от того, что я бухгалтер.
– Тогда надо менять не место работы, а профессию, – сказал Тим, правильно уловивший намек.
– Может, для разминки… – буркнула я, – пока…
– Ну, если только для разминки, – сказал Тим. Пронзил меня внимательным взглядом и добавил:-Смотри только-встрянешь, и назад дороги не будет.
Это точно. Так часто бывает. Двинешься куда-то, вроде как из любопытства или за компанию, и думаешь: «Ладно, посмотрю, а если что-свалю». А потом так увязаешь в этом процессе, что не выскочить.
Но я ж еще не увязла, верно? Так только, на подножку залезла. Могу и спрыгнуть.
Девица Подольская пока не позвонила. Жду-с…
26 марта, четверг. Как там бабушки-дедушки говорили? Человек предполагает, а кто-то там наверху располагает? В переводе на современный русский: нефиг губу раскатывать.
Подольская позвонила вчера, уже вечером.
– Как ваши дела, Ирина? – интересуется она.
– Спасибо, все нормально, – отвечаю я.
– Это хорошо, – говорит Инга тоном «ничего-хорошего».
Я настораживаюсь:
– Что-то не так?
– Немцы завернули ваше резюме, – после секундной паузы сообщает она.
– Что? – растерянно вопрошаю я. – Как это? С чего бы это?
Она ведь уверяла меня, что я пройду на ура.
– У вас нет опыта работы на производстве, – скучным голосом отвечает она.
– Нет, – соглашаюсь я, – но ведь мы с вами обсуждали это, и вы сказали, что это для них некритично.
– Да, – подтверждает Инга. – Вчера еще было некритично, а сегодня все изменилось.
– А что произошло-то? Или это тайна за семью печатями?
– Да нет, – подумав, говорит Подольская, – наверное, не тайна. Вчера у них приехал финансовый директор и заявил, что теперь им нужен только человек с опытом на производстве. И ладно бы у нас все кандидаты были, как вы, без опыта. Мы тогда могли бы говорить: ну, мол, господа, извините, других на данном этапе нет, кушайте, что подано. И скушали бы, – вздохнув, продолжает она. – Но вышло так, что из десяти кандидатов у шестерых в активе есть производство, поэтому ваше резюме на их фоне… Ваше и других трех соискателей. В общем, сами понимаете.
– И что теперь? – спрашиваю я.
– Все, – отвечает она. – С этим проектом не вышло. Других подходящих пока нет. Если появятся, вам сообщать?
– Конечно, сообщать! – восклицаю я. – Непременно сообщать. А… а когда они появятся?