Пожалуй, я ошибся на его счет - назвать его обычным королем, потомком вырождающейся от внутренних браков династии, оказавшемся на троне волею случая, означало бы покривить душой. Нет, король Максимус Четвертый как раз заставлял вспомнить, что обращение Его Величество происходило от слова «величие»! И он это звание оправдывал с лихвой. Ему было присуще чувство собственного могущества, но вкупе с самообладанием, иронией и волевым характером. Не говоря уже о том, что и внешне он был весьма хорош собой: правильные черты лица, безукоризненно ухоженные усы и бородка, мощная фигура и такой высокий рост, который заставлял всех окружающих чувствовать свою ничтожность и неуместность. А на мое несчастье, он оказался еще и чертовски умен. И в этом я лишний раз убедился, когда король, откинувшись на спинку кресла, произнес:
- Да не кори ты так себя за промах! Я и так догадался о твоем происхождении, как только ты в комнату вошел. Хочешь знать, как?
Я по-прежнему молчал. Король хмыкнул и продолжил:
- Видишь ли, я в силу своего высокого положения, привык оценивать людей степени сгорбленности спины в поклоне. Аристократы еще как-то умудряются держать прямую осанку, да и то не все. А у людей простого звания, я в основном вижу только спину. И чем больший страх и трепет я внушаю, тем ниже голова, склонившегося передо мной. Ну, это как раз нормально, к этому я привык. А вот ты, парень… Ты у нас исключение. Судя по всему, ты меня не боишься ни капельки, верно? Хотя и узнал меня практически сразу…
Интересно, когда это он успел понять? Когда жандармы пинком втолкнули меня в комнату? Так я, вроде, на коленях и очутился, куда ж ниже? Или когда меня за стол усадили? А может, это я так бестрепетно ем?! Но тут раздумывай, не раздумывай, а положение надо срочно исправлять.
- Вовсе нет, Ваше Величество, - произнес я как можно более заискивающе. – Я сам вне себя от страха, чуть портки не запачкал. Это я просто остолбенел от ужаса, уж простите меня, убогого!
- Ну, для полной естественности, тебе бы полагалось произносить это стоя на коленях, - хмыкнул король. – Если уж ты так меня боишься…
Черт! А ведь придется становиться на колени. Может, он подождет, хотя бы, пока я доем? Вряд ли это предложение встретит понимание с его стороны – вон как брови нахмурил! Гневается. Что ж, я ведь обещал вести себя благоразумно, так что ничего не поделаешь - придется наступить на горло собственной гордости. Ну, давай, вставай! Странно, после стольких унижений, которые я испытал в своей жизни, почему-то это дается мне так тяжело?! Король ждал, нетерпеливо постукивая пальцами по длинной трости с золотым набалдашником.
Я положил приборы по обе стороны от тарелки, встал из-за стола, и, не спеша опустился сначала на одно колено, потом на другое. Черт! Как же это все мерзко! Ну как, можно встать уже, или он еще не насладился своим триумфом?! И именно в этот момент, будто судьба решила, что чаша моего унижения еще не до конца переполнена, занавеска на входе в павильон откинулась, и в комнату вошла Лита. Я так обалдел от этого, что, по-моему, даже рот открыл. Как?! Откуда?! Я ведь не видел ее с того самого момента, как она замуж вышла! Это сколько ж лет прошло? Десять?! Больше?!
Не обращая на меня ни малейшего внимания, Лита сделала легкий реверанс в сторону Старшего Дознавателя и, подойдя к креслу, где сидел король, интимно обняла его за шею. Это значит они с Максимусом… Видимо да, если кроме меня все восприняли это как должное. Может,я ошибаюсь и эта женщина в легком муслиновом платье, лишь похожа на мою старшую сестру?
- Я вижу, дорогой Седрик, что ваша охота увенчалась успехом! – произнесла женщина, обращаясь к Старшему Дознавателю. – Судя по всему, это и есть тот самый молодой человек. – Она скользнула по мне небрежным взглядом, и продолжила, - какая жалость, что вы не соблаговолили известить Магистрат. Мы ведь тоже приложили усилия к его поимке!
Нет, я не ошибся. Этот голос я не мог перепутать ни с кем. Это действительно была моя сестра Маргалит…. И она меня не узнала….
… Кафельная мозаика на куполообразном потолке парадного зала во дворце герцога Арвэ изображала ангелов, демонов, морских чудовищ и знаменитых героев прошлого. Только вот рассмотреть ее как следует, мне мешали навернувшиеся на глаза слезы. Герцог Арвэ орал на меня уже минут двадцать, а я никак не мог понять, в чем же я провинился. Я ведь так старался быть хорошим, и с Амелией мы вчера не ссорились, хоть она была самой вредной девчонкой, которую я только видел в своей жизни. Но меня учили, что в гостях надо быть вежливым, и поэтому я терпел все ее капризы, и даже в прятках водил, хотя это была ее очередь! И это так не справедливо, что ее папа обращается со мной таким образом! Я напоминал себе, что я мальчик, а мальчишкам нельзя плакать, но когда герцог Арвэ принялся трясти меня за плечи, не выдержал и позорно разревелся.